сделалось зябко; представились ярко-красные листья на первом мокром и тонком снегу и промозглый ветер с моря, пробирающий до костей. Всё было ясно и ощутимо, и в то же время зима никогда еще не казалась такой далекой и недоступной. До нее нужно дожить, а это как карта ляжет… Ведь война еще не закончилась.
Лиза поправила на голове косынку, со злостью дернула страничку с запиской, нечаянно прихватив и следующий, чистый листок. Скомкала ненужную бумажку, с раздражением швырнула в кусты и зашагала в сторону кладбища.
Во второй раз с раскопками управилась гораздо быстрее и действовала внимательнее. Вся дрожа, Лиза сунула записку в чемодан. Кое-как, торопливо забросала яму землей и побежала к лиману.
Вот уже рощица рядом, но… сквозь заросли джиды показался молодой мужчина с черными усами, который придирчиво осматривал кромку воды, будто обронил что-то ценное. От страха Лизе едва не сделалось дурно; она опустилась на колени и притаилась, прижимаясь к тонкому оливковому стволу. Только бы не заметил!
Кажется, Бог услышал мольбу, и незнакомец стал медленно удаляться по краю лимана. Когда он окончательно скрылся из виду, девушка с трудом поднялась и, спотыкаясь, побрела домой. .
Дома Лиза в первый раз за всё время замужества не стала готовить обед, а принялась за письмо подружке Нине в Москву.
Глава 12
На поиски прошлого в настоящем
Герман первым нарушил тягостное молчание:
– Давно не приходилось читать писем с того света! Отличный бы вышел материал. Так и вижу название: «Если вы это читаете, значит, меня уже нет в живых».
Дюкова гневно звякнула ложечкой.
– От тебя я ждала что-нибудь поумнее!
– Простите, просто есть такая привычка – прикалываться, чтобы скрыть свои чувства…
– Избавляться нужно от вредных привычек!
– Я стараюсь! А история вышла грустная: жила девчонка с иностранным агентом, засланным еще во время войны, счастливо, нужно заметить, жила. Тишь, да гладь, да божья благодать! А тут бах – и тайное становится явным! А она верить не хочет, вытеснение, как я уже говорил! Мечется, глупости делает, нарывается. Ему ничего не остается, кроме как укокошить ее. Закон джунглей, ничего не поделаешь!
– Хватит ерничать! – осадила Германа хозяйка. – История, конечно, грустная, но это не главное! Был еще архив и клад, между прочим, тут можно было бы такой материал состряпать! На нынешнем патриотическом подъеме на ура пойдет! – Улыбнулась и с вызовом посмотрела на собеседника.
– Ура-патриотизм не мое амплуа! Мне идеи потоньше нужны, повозвышеннее! И потом, эти восторги с присоединением Крыма достали уже! А тут получится сюжет про наших патриотов в Крыму. Просто тошно! Хватит политики!
– Вне политики жить могут только младенцы и блаженные, которые в социум встроиться не могут, – парировала Дюкова.
– И не думаю встраиваться или подстраиваться! И вообще, пресса
