колени.
Лена показала ему знаменитые камушки, и струи воды все так же взлетали в небо, хотя на скамейке за фонтаном уже никого не было.
Туфли она предусмотрительно оставила на дорожке, а платье – высохнет.
Фро обошёл все дорожки, внимательно рассматривая каждую завитушку орнамента, остановился и рассмотрел каменные вазы, взялся за ручку двери во дворец – и дверь раскрылась, пропустив их в залитую заходящим солнцем галерею с видом на Финский залив.
Лена испугалась – сейчас набежит милиция, но в крошечном дворце было все так же тихо.
Это было здорово – как-то так вышло, что она ни разу не заходила сюда, да и платье подсохнет…
Платье? Проведя рукой по подолу, она убедилась, что платье было сухим.
Дворец Фро не заинтересовал, и минут через пятнадцать они снова вышли в парк.
Лена показала ему остальные шутихи, но он лишь хмыкнул. Странно посмотрел на Адама и увлек ее дальше, качая головой. Над драконами посмеялся, сказав, что с такими крыльями они никогда бы не взлетели.
И – никого. На какую бы аллею они не свернули, она пустела, как по волшебству.
– Все всегда бывает так, как я хочу! Я же тебе говорил! – он снова блеснул белозубой улыбкой.
Возле Римских фонтанов он задержался – и скривил губы:
– Напыщенно и помпезно. Очень на них похоже.
Лена даже немного опешила –
– На римлян? Но эти фонтаны создали только в восемнадцатом веке! Где Рим, а где фонтаны…
– Что ты! Самые настоящие, римские, – он ещё раз оценивающе на них посмотрел и сдвинул брови, – нет, не такие, такие ей не понравятся! – повлёк он Лену дальше.
«Не понравятся?» – немного опешила она, – «он будто диван в мебельном выбирает!»
Они долго гуляли по пустынным аллеям, болтали, любовались мерцающим в закатном солнце золотом фонтанов, струями воды, бьющими в синее небо.
Когда на парк опустились мягкие сумерки, он увлёк ее под старый дуб, прижал спиной к стволу – и поцеловал.
Его губы оказались тёплыми, мягкими – и настойчивыми. Запах мускуса, исходящий он него, грубая кора, царапающая спину, невозможность всего происходящего… Она закинула руки ему за шею…
… Лена ввалилась в квартиру глубоко за полночь. Кожа еще горела от его поцелуев, в ушах стоял его тихий смех.
Она сделала себе горячего крепкого чаю, вытащила телефон.
Неотвеченный от Таньки, и сообщение – «Напиши, как вернёшься».
Она послала Таньке смайлик – сердечко, и написала – «Все отлично».
На экране болтались несколько сообщений от Саши. Настроения читать их не было, и она смахнула их с экрана.
И тут телефон пиликнул – пришло сообщение от Фро.
«Спокойной ночи».
Она забралась в постель, взяв с собой бокал вина, включила телевизор, но быстро выключила, завернулась в одеяло и принялась отчаянно мечтать о Фро, вспоминая
