и он был послан на службу на Кавказ.
Вскоре засим были уничтожены офицерские классы в институте, и окончившие в нем курс наук производились прямо в инженер-поручики, за исключением недостаточно хорошо выдержавших экзамен, которые производились в инженер-подпоручики и даже прапорщики.
Возвращаюсь к рассказу о наказании пяти портупей-прапорщиков в Институте инженеров путей сообщения. После описанной экзекуции их посадили в холодные подвалы в ожидании приведения в исполнение распоряжений по отправлению их на Кавказ с жандармами.} Некоторые из инженеров-преподавателей в институте вздумали сделать подписку для сбора денег в пользу наказанных. Клейнмихель, узнав об этом, призвал одного из начавших эту подписку, инженер-капитана Ф. И. [Фердинанда Ивановича] Таубе{90}, разбранил его, угрожал, что доложит ГОСУДАрю имена подписавшихся, которые подвергнутся строгому наказанию, и запретил подписку. Она, вследствие этого, не состоялась, но и подписавшиеся не были подвергнуты преследованию. Я дал встретившемуся со мною бывшему воспитаннику института 50 pуб. сер. с тем, чтобы он купил себе в Новгороде теплую одежду. Что было бы со мной, если бы Клейнмихель узнал об этом.
{Не могу при этом не обратить внимания, что с воцарением Императора Александра II подобные наказания сделались немыслимы.}
Клейнмихель, недовольный слабостью, которую, по его мнению, выказало начальство института, заменил его новым. Из старших начальников были уволены: от должности директора института инженер генерал-лейтенант [Андрей Данилович] Готман{91} и от службы помощник его по фронтовой и хозяйственной части генерал-майор [Владимир Николаевич] Лермантов{92}, {о котором я упоминал во II главе «Моих воспоминаний»}. Директором был назначен [Валериан Федорович] Энгельгардт (он давно умер), произведенный незадолго перед тем в генерал-майоры из полковников какого-то гвардейского полка. Говорят, что Энгельгардт, при всей своей ничтожности и робости, отказывался управлять специальным заведением и говорил Клейнмихелю, что его желания ограничиваются тем, чтобы быть назначенным командиром одного из гвардейских полков или какой-нибудь армейской бригады, но Клейнмихель сказал ему, что он мелет вздор, что нет никакого затруднения управлять институтом, которым управлял же Готман (он последнего при этом случае назвал дураком, чем, конечно, Готман не был), и что место директора этого заведения предпочтительнее мест, которые Энгельгардт надеялся получить. Энгельгардт был человек недальнего ума и без образования, обходился с воспитанниками института грубо, говоря им всем ты {вместо общеупотребительного вы}. Учившись только одной арифметике, он не имел понятия о существовании других математических наук; обращаясь к воспитаннику высших классов, когда он занимался аналитической механикой или высшими математическими исчислениями, он его спрашивал:
О Фердинанде Ивановиче Таубе говорится в первом томе «Моих воспоминаний», см. по Указателю имен первого тома.
Готман Андрей Данилович (1790–1865) – директор Института корпуса инженеров путей сообщения с 1836 по 1843.
О Владимире Николаевиче Лермантове говорится в первом томе «Моих воспоминаний», см. по Указателю имен первого тома.
