высвобождать левый глаз, приподнимая свою голову от подушки. Он был способен прочитать десять из десяти строчек офтальмологической таблицы. Но я не успел этим воспользоваться. Яна убрала телефон. Она предоставила мне достаточно времени, чтобы я переварил этот текст. Про мою причуду со зрением она, конечно, не знала. И это означало, что свой шанс я упустил.
Я не знал, как вести себя в этой ситуации. Я просто продолжил лежать в позе возбужденного мертвеца. Через некоторое время Яна встала с дивана и ушла, по-видимому, в другую комнату. Я не решился последовать за ней. Зато мне удалось уснуть. Позже сквозь сон я почувствовал, что она вернулась и снова легла рядом со мной.
Утром, около десяти часов, мы почти одновременно встали и отправились на кухню завтракать. Все это происходило в тишине. Когда с кофе и блинами было покончено, мы с Мишей переместились в коридор и оделись. Перед тем как покинуть квартиру, Миша поочередно обнял Яну и Лену. Я же просто махнул им рукой. Напоследок я внимательно посмотрел на Яну. В ответ она посмотрела на меня. Ее лицо не выражало ничего, кроме сильной усталости.
3
Факт №2: Экскременты некоторых сумчатых имеют квадратную форму.
Прошел год. После той вечеринки у Лены Миша мне больше не звонил. Но зато теперь мои другие друзья и приятели стали регулярно приглашать меня на различные посиделки. Я почти всегда соглашался. Летний период выдался особенно насыщенным на такие вот приглашения. Обычно мы приходили к кому-нибудь в гости ранним вечером. И только к утру начинали расползаться по домам. В течение ночи я довольно много пил. Мне не нравился вкус алкоголя. Но его эффект я основательно я полюбил. Ведь он позволял мне легко адаптироваться к новым людям, которые часто появлялись на наших вечеринках.
Так, однажды я познакомился с Олей. Она присоединилась к хронике наших попоек где-то в начале сентября. Влюбился в нее я не сразу. Сначала мы стабильно виделись каждые выходные. И пару раз в будние дни. Целый месяц я оставался к ней равнодушен. Мне нравилась ее внешность. И то, что она с интересом слушала мои истории. Но я переставал думать о ней всякий раз, когда Оля покидала поле моего зрения. Однако к концу октября я уже стал замечать, что скучаю по ней. Я подумал, что это и есть любовь.
Мы с Олей стали общаться заметно чаще. И главное, мы проводили много времени наедине. Мы много гуляли. Иногда осенний холод загонял нас в кафешки и бары. От наших встреч я получал огромное удовольствие. Моменты наших прощаний быстро сделались для меня очень болезненными.
Оля была на два года старше, но я никогда не ощущал эту разницу. Только комфорт. В течение всего вечера мы с ней могли болтать о ерунде, а потом переключались на глубокие темы. Иногда, правда, она начинала обильно жаловаться мне на разные вещи. Например, на то, что ее сны всегда имеют сюжет, но напрочь лишены красок. Или на то, что ее уши кажутся ей неприлично большими.
