при дворе? – спросил Атамурлан, неожиданно превратившись обратно в Диму.
– Приживаюсь, – неопределенно ответила я, решив попридержать то множество вопросов, которое уже столько дней хотелось ему задать.
– У меня есть некоторые планы на твой счет, – многозначительно произнес Дима.
– О, как раз это я и хотела узнать. Не люблю неопределенность.
– Отлично, – император ослабил поводья, и конь охотно замедлил шаг. – Думаю, все подробности мы сможем обсудить завтра вечером. Я приглашаю вас, так скажем, на официальную аудиенцию, каганетта.
– Каганетта? – немного опешив, переспросила я. – С каких это пор я..?
– С этой самой минуты, разумеется, – небрежно бросил Атамурлан, как бы напоминая, что он здесь представляет основной закон.
– И что это мне дает? – нерешительно поинтересовалась я, все еще не до конца осознав очередную перемену в своем статусе.
– Всяческие привилегии. Но пока ты не очень разобралась в устройстве двора, думаю, ежегодного дохода в триста тысяч куршей и несколько областей империи будет вполне достаточно.
– Триста тысяч? Однозвездных? – не очень веря ушам, переспросила я.
Дима рассмеялся.
– Ты – моя кузина, Лиля, кузина самого императора! Каких однозвездных? Пятизвездных, разумеется, – назвал он самую дорогую номинацию.
– А земли… земли зачем? – продолжала недоумевать я.
– Об этом поговорим завтра. Да, готовься, на тебя ляжет большая ответственность. Ты – мое доверенное лицо, возможно, даже в будущем будешь представлять меня при дворе в мое отсутствие. Мне нужны такие люди. Кроме того, думаю, ты сможешь положительно повлиять на женщин из Ордена, названного в честь твоей якобы матери. Тебе ведь лучше кого-либо известно, к чему могут привести слишком радикальные настроения?
«Так значит, Дима решил активно ввести меня в игру! Кажется, я вляпаюсь по самые уши».
– Хорошо, – незамедлительно ответила я, чтобы император не подумал вдруг, что я сомневаюсь. – Только сделай небольшое одолжение, расскажи мне, как земляне… я и ты, и Мефодий… как они попадают на Эбери? И… ведь можно вернуться, не так ли? – спросила я, неожиданно почувствовав в сердце неимоверную тоску.
– Именно об этом я и хотел побеседовать с тобой завтра, – произнес Атамурлан, погладив пальцами свою двухдневную щетину. – А пока, вот, это тебе подарок от меня. С Днем Рождения, – и он протянул мне перстень, предварительно сняв его со своего пальца.
О таком подарке не могли мечтать даже самые приближенные к Атамурлану люди. Было известно, что император носит один или несколько из двенадцати перстней, каждый из которых, согласно традиции, символизирует разные стороны его абсолютной власти. Адрэа мне рассказывала об этом – все перстни были созданы одним из императоров, величайшим завоевателем из династии, увлекавшимся ювелирным искусством. Все они олицетворяют
