и простолюдинов. Все иначе… – Синая, кажется, говорила вполне искренне. В ее голосе даже слышалась небольшая горечь.
– Жить вдали от дома очень тяжело, – разделяя чувства советницы, произнесла я.
– Вы, каганетта, наверняка меня понимаете. Но со временем ко всему привыкаешь, – взглянув на меня, откликнулась Синая. – В конце концов, не надо быть слишком умным, чтобы понять, что даже мой народ полностью зависит от воли императора.
– Значит, вы здесь отчасти, чтобы быть уверенной, что против вашего народа не будет совершено никаких… злодеяний? – предположила я.
– Отчасти, – кивнула Синая. – Но я из древнего рода. Мы много десятилетий сотрудничаем с высшей знатью Эбериана. В Турмалоне при дворе живет немало моей родни. Я и сама почти половину жизни прожила в столице.
– А при совете императора вы как давно?
– Третий год. Но, кажется, вы хотели узнать о нашем крае, а не о моей карьере? – поведя тонкой черной бровью, спросила Синая.
Несмотря на напускную серьезность и загадочность, девушка неожиданно вызвала во мне симпатию. Она была скрытной и осторожной. Словно лесная кошка, вынужденная временно жить среди домашних зверей, она охотно ела с ними из одной миски, разделяла все невзгоды, но прекрасно понимала, что одной из них ей никогда не стать. Даже пользуясь весомым авторитетом среди советников, Синая оставалась чужестранкой. В этом она чем-то была похожа на меня.
– Мне все здесь интересно, это очевидно, – улыбнулась я ей. – Ваш край даже по описаниям из книг кажется мне удивительным. Он не похож на Триниан, где я прожила немало лет, и все же в них есть что-то общее. Жизнь горцев совершенно отлична от жизни большинства людей в империи, и зря их считают дикарями. У нас тоже есть своя история и культура.
– И все же меня удивляет, как девушка из таких отдаленных мест смогла так быстро освоиться при дворе Их Великолепия, – повернувшись ко мне, прямо заявила Синая.
Я ответила ей спокойным взглядом.
– В детстве единение с природой и традиционной культурой только идет на пользу. Я почти не знала своей матери, и меня вырастили и воспитали разные люди. С нами долгое время жил ученый, которого я называла своим отцом, – рассказывая о своем вымышленном воспитателе, я почему-то вспомнила Лорента. – Он обучил меня не только письму, но и дал образование, если можно так выразиться. А потом я много лет жила в Угоре, городе маленьком, но все же городе. И много странствовала по тем краям. Кроме того, меня всегда тянуло к знаниям. Я очень люблю книги, – решила я немного посвятить Синаю в свою псевдобиографию.
В этот момент я осознала, что совершенно не чувствую вины за свою ложь. Кажется, уроки Атамурлана начали давать свои плоды.
– И все же, вы чувствуете себя так уверенно, будто бы родились во дворце, – Синая явно что-то подозревала и пыталась вытащить из меня побольше сведений.
– Вероятно, потому что я – кузина императора, – добродушно улыбнулась я женщине.
