был главарём антисоветского мятежа?
Александров, испытывавший сильный голод и желавший поскорее закончить допрос, с тем чтобы ему дали что-нибудь поесть, сразу же согласился. Зойка Три Стакана велела разлить по стаканам ещё раз и произнесла второй тост:
– За здоровье всех присутствующих!
Реввоенсовет выпил. Сразу же в избе стало весело.
– А что, Александров, ты действительно надеялся, что в Вихляевке сможешь создать такую власть – без большевиков? – спросил Рябинин.
– Надеялся, да.
– А какую власть ты хотел: помещичью или буржуинскую? – продолжал Рябинин.
– Советскую власть – какую ещё? Только так, чтобы всё было по-честному, чтобы народ сам решал, а не большевики решали за народ.
– И что бы твоя власть сделала?
– Вся земля, конечно, передаётся трудящимся. Крестьяне свободно выращивают что хотят и продают свою продукцию кому хотят. Чтобы каждый мог смело обменять, например, хлеб на ножницы. Чтобы в газетах писали правду, а не то, что нужно большевикам.
Тут все поняли, что Рябинин не те вопросы задаёт, – ответы на вопросы уж больно не соответствовали образу врага народа, и протокол допроса будет содержать иной образ врага, нежели всем членам штаба хотелось. Рябинин понял, что есть ситуации, когда лучше жевать, чем говорить, и стал хрустеть солёным огурцом. Нить допроса вновь взяла в свои руки Зойка Три Стакана:
– А скажи, Александров, ты не любишь большевиков?
– Не люблю! Большевики взяли власть в Советах и воруют для себя! Ведут себя как бывшие помещики – даже рукоприкладством занимаются, как в царские времена! Да разве ж вы этого не знаете? Разве мужицкие письма не получали?
– Скажи, Александров, – игнорируя его вопросы, продолжала Зойка Три Стакана, – ты отдавал приказ вести вооружённую борьбу с нами? Отдавал приказ стрелять по красным?
Александров помолчал и ответил:
– А как иначе? Защищали ведь свою землю!
Зойка Три Стакана велела разлить самогон в стаканы в третий раз:
– Ну, за светлое будущее!
Выпили.
– Я считаю, что Антон Александров, как организатор мятежа против советской власти, не заслуживает амнистии. Моя революционная сознательность протестует против того, чтобы эту монархистскую буржуазно-кадетскую мразь меньшевиков под крылом эсеров оставить живой. Предлагаю его, как врага советской власти, расстрелять. Что думают по этому поводу остальные члены реввоенсовета?
Все были «за».
– Постойте! – воскликнул Александров. – Постойте! – Обращаясь к Зойке Три Стакана, он привёл убийственный аргумент: – Поднимая тосты за мировую революцию, за светлое будущее, ты произнесла тост и за здоровье всех присутствующих. Я – один из присутствующих. Если вы теперь меня расстреляете, то этот тост недействительный. И тогда все остальные тосты также недействительные. Значит, получится, что
