стол, аккурат между двумя тарелками, и захрапел. Я с трудом поднялся. Меня качнуло так, что я чуть не врезался в стену. Потом кое-как выбрался из дома, открыл калитку и побрел по улице. Еле добравшись до своего пристанища, я разыскал кровать и рухнул на нее замертво.
Разбудила меня тетушка Краб, которая о чем-то жужжала над ухом. Постепенно я стал разбирать отдельные фразы:
– … и дверь не запер… а связался-то с кем? с пропойцем этим, Петькой… дружка нашел… а ведь дед твой не пил, капли в рот не брал… Вадим?.. Уж не умер ли?..
– Жив я, тетушка, жив, – сознался я, разлепляя веки. – Эта встреча для дела была нужна. Который час?
– Да уж девять минуло.
– Утра или вечера?
– Окстись, миленький! Ночь скоро.
– Понятно, – я сбросил ноги с кровати. В голове все еще шумело, но я был готов к действиям: – Итак, каковы наши результаты? Я пожертвовал своим здоровьем и репутацией трезвенника, чтобы выяснить у местной жандармерии следующее. Первое: он спьяну сознался, что сам убил деда, и второе: беглый каторжник вместе с собакой Баскервилей прячется где-то на болотах. Короче, все впустую, ничего толком я и не выяснил. У вашего полицая началась белая горячка.
– Это уж точно! Причем давно. Как бы и ты эту заразу не подхватил. Люди видели, какие ты кренделя на улице выписывал, пока домой шел.
– Тетушка, я занимаюсь серьезным делом, а вы обращаете внимание на мелочи. Кроме того, чем больше будет обо мне разговоров, тем лучше. Тем быстрее убийца захочет со мной встретиться. Если… – подумав, добавил я, – эта встреча уже не произошла. А каковы ваши успехи? – мы уже перешли на кухню, где я варил кофе.
Тетушка ошарашила меня невесть откуда взявшимся в ее лексиконе ментовским сленгом:
– Зинаида раскололась. Я к ней подход нашла. Сына, Гришку, повязали за мочилово семьи боцмана, а двух дочек он еще и изнасильничал. Потом еще одного, соседа, в куски порвал. Видно, крыша съехала. Но Зинаида всему этому не верит. Говорит: подстава. Да и мне сомнительно, я его сызмальства знаю.
– Матросская служба тяжка, мог действительно умом тронуться. И я вот думаю: не причастен ли он и к смерти деда?
– Да Гришка у него вроде родного был, с детства тут, в доме, ошивался. Арсений его как ученика обучал разным разностям. Науку свою передавал.
– Тем более. Что может быть слаще, чем превзойти своего учителя? Не так, так этак. Еще сам Будда говорил своим ученикам так: встретишь Будду – убей Будду… Тс-с, тихо!
Я привстал, перестав помешивать ложечкой в стакане. Мы оба замерли. В доме кто-то был: слышались осторожные, крадущиеся шаги. Я обвел взглядом кухню, ища что-нибудь потяжелее. Ничего лучше утюга на подоконнике не обнаружил.
Еле различимые шаги приблизились к двери. Человек стоял за ней и чего-то ждал. Тетушка закрыла ладонью рот, испуганно глядя на меня. Я ступил вперед, высоко подняв над своей головой утюг. В дверь тихо постучали. Затем раздался негромкий голос:
– Есть кто дома? Вадим Евгеньевич?
– Фу ты, дьявол! – с облегчением произнес я, опуская
