толпы день за днём.И в ничтожестве своём
Тебя, о тыква, я пою,
Но съешь ты голову мою.
«Что же ты, головотелый…»
Что же ты, головотелый,
Легкий сахар не грызешь,
А на стеночке, на белой,
Всё отшельником живешь?
Что же ты, головопузый,
Всё скучаешь и молчишь?
Разве только с пьяной Музой
В серой щели переспишь.
Ты ее, как муху, ловишь,
Паутинясь целый век.
Тёмнотелыш, тёмнолобыш,
Насекомый человек.
«Страшнее нет – всю жизнь прожить…»
Страшнее нет – всю жизнь прожить
И на ее краю,
Как резкий свет, вдруг ощутить
Посредственность свою.
Как будто ты не жил,
Соль мира не глотал,
И не любил, и не дружил,
А только дни терял.
Как будто ты существовал
В полсердца, в пол-лица,
Ни бед, ни радостей не знал
Всем телом, до конца.
И вот – поверь глазам:
Как соль, стоит стена…
Ты был не тот, не сам,
И словно соль – вина.
Холера
1
Полудух, полудевка – холера
Ртом огромного размера
Ест немытые овощи
И человеко-траву.
И бессильны руки помощи,
Если рядом, наяву,
Блуждает эта дева,
Неся зерно пустыни,
Чашу огненного гнева
И невымытые дыни.
В час, когда за чашкой водки,
В разговоре о холере,
Тратя мысли, тратя глотки,
Ищем легкого экстаза,
Неужели в наши двери
Светлоокая зараза,
Крадучись, войдет?
2
Она – Эриния, она – богиня мести,
И крови пролитой сестра.
И она в курортном месте
Появилась неспроста.
А мы – курортники, мы – жалкие желудки,
Населяя санаторий,
И жуя как мякиш сутки,
Ждем таинственных историй.
Мы здесь избавлены от уз
Работы скудной и немилой.
Нам дал путевки профсоюз,
Чтоб запаслись телесной силой
И, бодрый разум обретя,
Существовали б как дитя.
О, южное море и горы —
Пейзажи как на открытке,
И красавиц местных взоры,
И прохладные напитки
В час жары, а в час прохлады
В садах работают эстрады,
А ещё по вечерам
Закат работает пурпурный
И корабль литературный
По морским плывет волнам.
И мы – курортная земля,
Руководимы чувством меры,
Но аллегория холеры
Сошла на берег с корабля
И свои дурные овощи
На базаре продала,
И раздался крик о помощи,
Крик «Спасите! Жизнь прошла».
Смятенье.
