чуть правее, брюхо испещрено ранами от пуль.
«Силён», – вяло подумал Первый. На восхищение сил тоже не осталось.
Он оглядел себя. Сквозь дыры в штанине и футболке видна белая ткань бинтов.
– Спасибо, – улыбнулся юноша.
Незнакомец кивнул, сохранив непроницаемую хмурую мину. Немного придя в себя, Первый посмотрел на него с живым интересом. Этот человек держится уверенно, у него есть снаряжение, и он знает, как с ним обращаться.
Вспыхнул слабый огонёк надежды.
– А как ваше имя?
Не успел боец ответить, как Первый подался вперёд и энергично спросил:
– А как вы здесь оказались?
Несколько секунд незнакомец помолчал. Затем отрицательно мотнул головой и коротко бросил.
– Не могу сказать. Не знаю.
– То есть… не помните?
– Так точно.
– Совсем ничего не помните?
– Только как шёл по этой дороге. Ещё помню, как перебинтовывать раны и спускать курок.
– Да, я заметил…
Трепетно выстроенная пирамидка вопросов осыпалась быстрее карточного домика. Первый поник. Скорее всего, с оружием и бинтами спецназовец смог сладить только потому, что вынудила ситуация. Никаких других воспоминаний эта шоковая терапия не пробудила.
И только сейчас юнец приметил, что сразу же идентифицировал нового знакомого как спецназовца, и даже имеет отдалённое представление о том, что такое этот спецназ. Жаль, что пользы от этих сведений немного. Но всё равно приятно.
На душе полегчало. Он не один, рядом хороший и надёжный человек. Рановато, конечно, такое утверждать, но незнакомец спас его. От этих мыслей боль в ранах ослабла, и даже прояснилось в голове.
– А что насчёт тебя? – спросил боец.
– Меня?.. А, понимаю.
Первый поведал спецназовцу о больнице, Умнике, подземных толчках и Киллере. Попытки рассказать о философских спорах с погибшим спутником незнакомец пресёк.
– Кое-что из случившегося я, кстати, видел во сне. Там было…
– Не стоит, – прервал оперативник.
– Но это может быть важно!
– Согласен. Но не сейчас.
– И что будем делать? – уныло поинтересовался Первый.
Спецназовец поднял автомат и указал стволом на фонарь.
– Раз электричество есть, значит и метро может работать. Стоит поискать ближайшую станцию.
– Но ведь землетрясение…
– Если вход не завалило, то безопаснее укрытия не найти. А если поезда ходят, то постараемся убраться отсюда и найти безопасное место. – боец критически осмотрел Первого. – Но пока ты в таком состоянии, идти мы не можем.
– Почему? Я могу, – юноша осторожно привстал со скамейки.
– Не надо. Раны откроются.
Оперативник хотел было придержать Первого за плечо, но тот неожиданно резво вскочил на одну ногу,
