как Гельд сюда прибыл, а он уже с нетерпением мечтал о весне, которая освободит его из «долины свартальвов». Ему было здесь тревожно и тоскливо.
Далла бросила взгляд на Гельда, убедилась, что он больше не возражает, и повернулась к Ульву.
– Хорошо, я тебя нанимаю, – милостиво произнесла она. – У нас овцы сейчас на горном пастбище. Я хочу, чтобы ты попытал счастья на Горбатой горе – там овец пропадает больше всего. Кар выделит тебе отдельное стадо. Проводите его кто-нибудь и соберите еды. – Она махнула рукой челяди.
Кар увел нового пастуха в кладовку, чтобы дать ему пару одеял и еще кое-какую мелкую утварь, нужную для жизни на пастбище. Один из работников в тот же день отвел Ульва на пастбище, и до вечера все умы и языки были заняты новым пастухом. Длинными зимними вечерами обитатели Нагорья, как и все прочие, очень любили послушать страшные саги, и, как нарочно, очень во многих из них говорилось о пастухах.
– Возле одной усадьбы завелась какая-то нечисть, и сколько хозяин ни нанимал пастухов, ни один из них не доживал до конца срока – все пропадали, – рассказывал один из работников, старый Строк. – И вот однажды явился к хозяину один человек и назвался Гестом. Хозяин спросил, какая работа ему больше всего подходит, а он ответил, что хочет пасти овец. Хозяин ему говорит: «У нас тут завелась нечисть, и не хотел бы я, чтобы с тобой случилось то же, что и с другими». Но Гест ответил, что ничего не боится. И вот пас он овец, а ночью на самую Середину Зимы было очень холодно и шел сильный снег….
Далла сидела на лежанке, а Гельд пристроился на ступеньке спального помоста, касаясь плечом ее колен. Хозяйка вначале ковыряла иглой какое-то шитье, потом незаметно уронила руку на плечо Гельда, и он тут же накрыл ее своей. Уже совсем хорошо. Но только она ведь хитра не меньше. Любовь любовью, а железо под замком. Да возьмут его тролли!
– … И вот пошли люди его искать и искали долго, а нигде его не было. И только уже на самом краю долины нашли одно место: оно все было изрыто и истоптано огромными следами, и там же виднелись большие пятна крови. Тогда один человек сказал: «Должно быть, это великанша из Темной долины. Каждые сто лет у нее родится ребенок, а великаньих детей выкармливают человечьим мясом. Должно быть, она и губит всех наших пастухов…»
– Слушайте! – Одна из женщин, сидевшая ближе к дверям, вдруг подняла руку вместе с веретеном.
Рассказчик мигом замолчал, все стали прислушиваться. Издалека, приглушенный стенами, доносился тоненький, как ниточка, далекий волчий вой.
– Это в горах, – определил Вадмель, один из молодых работников. – Сдается мне, это там, где наш новый пастух. На Горбатой горе.
– Сдается мне, что завтра там найдут изрытую землю и пятна крови, – хихикнула женщина. – А нового пастуха мы больше не увидим.
– А мне сдается, что это воет он сам! – возразил другой работник, Лодден. – По нему видно, что он
