и не потревожить, притворила за собой дверь. Обернувшись, еле слышно, скорее самой себе, Александра прошептала:
– Ну здравствуйте, мои страдалицы, как вы тут без меня?
Ответом ей было молчание. Да и не ждала Александра никакого ответа.
В этой палате лежали те, кого принято называть "тяжелыми", для кого день без агрессии, вызванной параноидальным бредом, без истерики, заканчивающейся струей ледяной воды и внеочередной дозой препаратов, без попытки суицида, считался спокойным и хорошим.
Врач ставил себе "галочку", отмечая правильность выбранного метода лечения и верно рассчитанную дозу психотропов, не давая себе труда задуматься о том, почему, когда на смене Александра Степановна в палатах всегда тихо.
Уже начав уборку, Александра заметила "новенькую".
Девушка лежала в самом углу, вдалеке от окна, на старой койке с провисшей почти до пола панцирной сеткой.
Она лежала тихо, до самого подбородка укрытая одеялом, но глаза, подернутые пеленой, были открыты.
Александра подошла к девушке и присела на край кровати:
– Здравствуй. Я Александра Степановна, а тебя как зовут?
– Регина.
Губы девушки запеклись, в уголках рта скапливалась слюна, но взгляд был осмысленным. Настолько, насколько он в принципе может быть осмысленным после ударной дозы психотропов, которыми продолжала потчевать пациентку Мегера.
– А почему ты не спишь, Регина? Давай, закрывай глаза, нужно поспать.
– Я не могу спать.
– Почему не можешь? Что тебя беспокоит?
– Они убили моего ребенка, – еле слышно прошептала Регина.
– Что ты говоришь? Я не расслышала, – Александра наклонилась над самым лицом девушки.
– Они убили моего ребенка, – так же тихо прошептала Регина.
Из глаз девушки покатились слёзы.
Опасаясь того, что у "больной" начнется истерика, не зная, что перед ней абсолютно здоровый человек с нормальной психикой, с только слегка заторможенными реакциями вследствие "лечения", Александра стала успокаивающе гладить девушку по голове, чуть слышно, речитативом, приговаривая:
– Тихо-тихо, моя миленькая, тихо-тихо моя маленькая, спи-спи моя девонька, все будет хорошо.
Монотонный голос, равномерное поглаживание головы теплой ласковой рукой, вскоре привели к тому, что Регина задремала.
Александра знала о диких порядках в пихушке. О том, что гипертрофированное либидо душевнобольных женщин, отсутствие контрацепции и полная безнаказанность санитаров, частенько приводили к тому, что женщины беременели.
Зачатые ими дети не были нужны никому, ни самим матерям, ни их отцам. Да и что это были бы за дети? В самом лучшем случае такие же душевнобольные, как и женщины их зачавшие, ну а худшем – с дичайшими физическими уродствами.
Негласно было принято правило отправлять беременную женщину на аборт сразу же, как
