почти торжественный шаг. На охапку березовых веток он опустил ее с явной неохотой, а потом вдруг наклонился и поцеловал ее ногу возле самой щиколотки, где кожа была такая же белая и нежная, как на руках. Ахнув от неожиданности, Ингитора в смущении прикрыла ноги плащом: по его вдохновенному и настойчивому взгляду она видела, какие чувства в нем бродят, ей было неловко и весело.
То же самое продолжалось и на следующий день. Вспоминая, что кому снилось, они заговорили сначала о толковании снов, и почему-то теперь этот предмет нравился Ингиторе гораздо больше, чем в девичьей кюны Асты; потом перешли на приметы погоды, потом на свойства драгоценных камней, иные из которых помогают толковать сны и предсказывать погоду. Поколебавшись, Аск поднял рукав и показал ей свой третий браслет, дивной работы, точно живой дракон, с белыми камешками в глазах, размером с зернышко, блестящими, как льдинки, играющими всеми цветами росы под солнцем. Этим можно было удивить даже такую знатную девушку, как она, – это оказались «диаманты», о которых в Морском Пути многие слышали, но очень мало кто видел. Говорили, что диамант – камень храбрости и победы, он укрощает ярость, дает уверенность и силу, охраняет от ран, болезней, сглаза… Ингитора рассматривала звездные камешки, наклонившись над его рукой, и вдруг обнаружила, что придвинулась слишком близко, что он стал дышать глубже и чаще, что напряженный жадный взгляд уперт в нижний край разреза ее рубашки на груди и на нее веет таким жаром, что даже диаманты как-то теряются… Она отпрянула, а он примирительно пробормотал: «Я не буду, не буду!» – и она понимала, о чем он, но сам звук его низкого голоса, вопреки словам, был полон влечения, так что Ингитору пробирала дрожь, словно этот голос касался не слуха, а затрагивал что-то в душе.
Под вечер они вдруг набрели на избушку. Тропинка к ней совсем заросла, так что они не обнаружили близости жилья, пока не уткнулись в серую стену из подгнивших бревен. Знаком велев Ингиторе оставаться на месте, Аск неслышно двинулся в обход домика. Ингитора ждала его, стоя под толстой березой и стараясь даже дышать потише. Вот он появился с другой стороны и вслух сказал:
– Никого нет. Причем давно. Совсем заброшенная избушка, в двери трава растет. Хочешь, можем здесь заночевать.
– А она не обрушится? – Ингитора с сомнением посмотрела на немного завалившуюся набок, густо поросшую травой и кустами дерновую крышу. – Ее тронуть страшно.
– Сейчас посмотрим.
Аск обошел дом, постучал по стенам, потом скрылся внутри. Что-то затрещало, заскрипело, и Ингитора догадалась, что в домике есть еще и чердак, куда ведет лестница. После надлежащего количества стуков и скрипов Аск снова показался у входа:
– Одну ночь еще выдержит. Там есть даже почти целые лежанки, и если на них натаскать травы, то будем спать, как в настоящем доме. Ты не соскучилась по крыше над головой?
– Есть немного, – Ингитора вздохнула и вошла вслед за ним в темный проем. – Здесь,
