style="font-size:15px;"> Не в силах князь отстоять свои владения, так ополчение готово взять в руки оружие и пособить своему правителю. Выйти в поле против врага. Встать грудью и заслонить ею свои города и хаты. Напомнить, что не перевелись ещё в Киеве богатыри. Послали тогда сказать князю Изяславу такую речь: «Половцы рассеялись по земле: дай нам, князь, оружие и коней, хотим ещё биться с ними».
Воины Изяслава, вернувшиеся после ночного погрома в Киев, тоже требовали собрать вече. Им было стыдно, что Изяслав не собирается вновь вести их на врага. Нахлебавшись вдосталь стыда, они мечтали вернуть свою славу. Тем более что простой народ их поддержал и обратился к князю с требованием выдать ему оружие.
Однако великий князь Изяслав повёл себя странно. Оскорбленный, князь упёрся и ни в какую не хотел исполнить народного желания. Вместо того чтобы возглавить народный порыв, он колом встал против него. Чего он боялся, бог ведает. Но вышло всё только хуже.
Недовольство князем росло, как снежный ком.
Собрался свободный киевский люд на торговой площади, на Подоле, шумит, волнуется, негодует.
Не смея выйти сразу против князя, народ стал против тысяцкого Коснячка. Мало того что он не сумел дать им победы, так теперь он не принимает их стороны, не хочет идти с ними на битву, отговаривает князя дать им оружие и коней. Значит, он либо трус, либо предатель. А когда в жилах кровь горит, народ на расправу скор. Первый виновник неудач был найден. Обвиняя главного воеводу Изяслава во всех свалившихся бедствиях, толпа окружила его дом. Коснячка своевременно скрылся. Но гнев уже кипел в народной крови и искал выхода. Раз Коснячка сам утёк, пусть ответит добром. Поэтому с его домом народ обошёлся круто. Но и эта расправа не утолила страсти, а лишь разожгла. Не получив удовлетворения своим чаяниям, киевский люд двинулся в сторону княжьих палат, творя по пути беспорядок и разор.
Это был уже открытый мятеж. Своими действиями горожане невольно перешли черту. Дело могло дойти до оскорблений действием.
Пока шли, собралась толпа огромная, двигалась медленно и несуразно, но целеустремлённо, как гусеница. Только перед самыми княжьими хоромами остановилась река народная, замерла, упёршись в препятствие, но не затихла. Бунтовать против законного властителя народ ещё не был готов, но и терпеть молча уже не собирался.
Изяслав даже в этот момент мог ещё многое изменить, но он не посмел показаться народу и взять инициативу в свои руки, проявив характер и то, что в городе есть хозяин. Вместо этого князь вновь повёл себя довольно странно. «Изяслав сидел на сенях с дружиною, когда толпа народу подошла и начала спор с князем; народ стоял внизу, а Изяслав разговаривал с ним из окна» (С.М. Соловьёв). Обстановка быстро накалялась. Дерзкие слова посыпались из толпы. Изяслав по привычке мялся. И даже когда один из его ближних бояр напрямую сказал Изяславу: «Видишь, князь, люди взвыли», – тот не решился выйти к толпе. Затворившись плотнее в своих палатах, Изяслав
