теплая вода. Черт, как приятно. Я не помню, когда мылась нормально в последний раз. С тех пор, как я покинула дом, это было всего пять раз. Пять раз за два месяца.
– Не стесняйся, мойся хорошо.
– Вы так и будете здесь стоять?
– Нет, мы пойдем попьем чайку, пока ты не закончишь свои дела, – даже не стоит смотреть на нее, чтобы знать выражение ее лица. За такую ухмылку хочется разбить ее лицо об стену.
Нужно просто представить, что здесь никого нет. Меня раньше не видели нагишом. А это, оказывается, очень сильное психологическое давление: стоять голой перед людьми, когда ты этого совсем не хочешь.
Я тщательно помыла волосы и, по просьбе Марии, дважды помыла тело с мылом.
– И еще побрейся. Везде.
– Что?
Я не ослышалась? Что за собрание извращенцев?
– Что слышала, – женщины рассматривали меня со скучающим видом. – Хочешь чтобы это сделала я?
У этой женщины все в порядке с ориентацией? Надеюсь, что да.
Когда я наконец закончила мыться, мне дали два полотенца и попросили высушить волосы. Все это заняло примерно полчаса, если не больше. Получается, Эми тоже была здесь? Если да, то где она сейчас?
– Закончила? – женщина, которая не удосужилась представиться, подошла ко мне и потрогала волосы. – Пойдёт. Давай сюда руки, – она снова надела на меня наручники и завязала глаза. Затем меня накрыли чем то вроде мантии, завязав ее узлы на шее и пристегнув пару пуговиц.
Мы вышли из душа и снова пошли непонятно куда. Через несколько минут меня завели в какую-то комнату. Женщины без церемоний толкали меня из стороны в сторону, посадили на кровать и заставили лечь. Затем одна из них подняла мои руки над головой и зафиксировала их еще одними наручниками на изголовье кровати.
После она стянула с меня плащ и укрыла чем-то очень тонким. Это что, шелк?!
Пока они возились со мной, они игнорировали все мои вопросы. Я же была на грани истерики.
– Не дергайся. Скорее, ты порежешь себе кисти, чем сможешь освободиться.
“Да что ты говоришь?”, – хочу я орать во весь голос, но слова не выходят. От страха в горле встал ком. Я знаю, что мне не выбраться.
– Запомни главное: не разговаривай. С тобой не будут сюсюкаться. Нам нельзя вас трогать, чтобы сохранить для них. А они уже могут делать все, что захотят. Так что молчи, для своего же блага, – с этими словами женщины удаляются из комнаты. Я остаюсь в полной тишине, которая сейчас красноречивее многих слов.
“Тебе ничто не поможет”.
Глава 3
Минут через десять дверь снова открылась. Я замираю, будто смогу слится с кроватью. Будто это как-то мне поможет.
Кто-то зашагал в мою сторону и присел на край кровати, которая прогнулась под его весом. В нос ударил аромат его тела. Так же от него немного пахло мокрой землей и дождем. Почему-то я сразу поняла, что это точно был мужчина.
Он мягким движением провел кончиками пальцев по моей скуле.
– Как
