Среди них тут и там виднелись целые букеты помятых физиономий с помутившимся взором, всклокоченными волосами и безмятежной улыбкой на устах, видимо, унесенных толпой прямо от застолья. Время от времени кто-то из них пробовал затянуть песню, другие подтягивали нестройным хором, не обращая ни малейшего внимания на происходящее. На толпу они действовали успокоительно. Кое-где появились санитары с носилками – подбирать раненых. Кто-то успел размотать пожарные шланги по палубам и пустить воду. Шланги наполнились водой и стали метаться из стороны в сторону, сбивая бедных туристов с ног. Какие-то пьяные шутники захватили один шланг и с восторгом поливали мощной струей воды всех без разбора. Мне стало казаться, что я попал на палубу гибнущего «Титаника». Капитан, должно быть, уже пожалел, что растревожил этот безобидный муравейник. Он тут же дал команду «отбой», но ее никто не услышал. Потребовалось еще несколько часов, чтобы успокоить туристов и вернуть их обратно в каюты. Я хорошо понимал, что поступаю не по-христиански, но не мог отказать себе в удовольствии понаблюдать еще одно представление – попытку тех, кто только что с таким трудом выбрался наверх, сойти вниз по крутым трапам. Благодаря спасательным поясам, им все же удалось избежать ушибов и переломов.
Три дня на всех палубах и в каютах стоял нескончаемый хохот – вспоминали пожарную тревогу. Это событие послужило началом нового времяисчисления на лайнере, где ночи и дни перепутались в сознании счастливых туристов. Отныне все местные происшествия делились на два периода: до пожарной тревоги и после.
У острова Лусон капитан неожиданно изменил курс, и мы подошли к берегу так близко, что увидели пальмы на расстоянии каких-нибудь пяти-шести миль. К борту невозможно было протиснуться, казалось, все туристы и обслуживающий персонал высыпали наверх, чтобы увидеть берега чужой земли. Это был почти необитаемый восточный берег острова Лусон, где-то между семнадцатью и восемнадцатью градусами северной широты.
– Ты в тропиках! – шепнул мне дьявол. – Твои мечты сбылись.
Я плохо спал в эту ночь и перед рассветом вышел на палубу. Теплое дыхание пассата ощущалось, как ласка, мощные кучевые облака плыли по небу, а кругом, насколько хватало взгляда, – фосфоресцирующий океан. Я так мечтал о тропиках! Так вот какие они! Я не мог поверить, что вижу все это своими глазами.
В полдень мы снова приблизились к берегу. Небольшие коралловые острова манили бухтами и белоснежной короной бурунов. Пальмы столпились у самой воды и призывно махали издали зелеными ветвями. Несколько из них, особенно бесстрашных, вышли на крошечный островок, сцепились листьями и раскачивались вместе под напором ветра. Крупные волны склоняли свои головы-гребни к самому их подножью. Через час или два мы снова стали удаляться в океан, а берег остался в памяти как сон, как мираж. В дальнейшем, до самого острова Сиаргао, мы видели берега только далеко на горизонте.
Понеслись
