будет здорово, Джесс? – обратилась к ней озадаченная поведением подруги Элла.
– Да… да-да, конечно, – пробормотала Джесс.
Элла покачала головой. Джесс почему-то не слишком радуется. Она довольно застенчивая, и, возможно, ей не нравится идея выступить перед всеми учениками школы. Но прежде чем она успела спросить Джесс об истинной причине ее молчания, прозвенел звонок на урок.
– Пора идти. – Тилли уже тащила за собой Поппи. – Мы же не хотим опоздать!
Птица синешейка, летавшая до этого вокруг головы архангела Эммануэля, села на землю, чтобы подобрать крошки, оставшиеся от печенья девочек. Оперение птицы переливалось синим и бирюзовым, а ее маленькие черные глазки сияли, как драгоценные камни.
– Ты только посмотри на нее! Правда, красивая! – воскликнула Тилли.
– Говорят, синешейки приносят удачу, – задумчиво сказала Элла.
– Если мы продолжим смотреть на нее и не пойдем на урок ангела Габриэллы, то нам она принесет только несчастье, – произнесла Тилли, подталкивая подруг ко входу в школу. – Ну пошли уже! Я не хочу, чтобы у меня забрали печать за опоздание!
Ангелы получали печати в форме нимбов за хорошее поведение. Ученикам Академии печати ставили в специальные карточки, которые они всюду носили с собой. Когда первокурсники собирали достаточное количество печатей, цвет их нимбов и школьной формы менялся, а крылышки становились больше. Пока что все первокурсники все еще ходили в белой одежде и с белыми нимбами – ничего не изменилось с их первого дня в школе. Следующим уровнем должен был стать сапфировый, и, безусловно, все без исключения ангелы мечтали, чтобы их нимбы и форма как можно скорее поменяли цвет. Дело осложнялось тем, что за неопрятный внешний вид, опоздания на уроки и плохое поведение печати забирались.
– Сколько всего у вас сейчас печатей? – спросила Поппи.
– Четыре, – ответила Тилли.
– Четыре! Блестяще! – обрадовалась Поппи. – У меня три.
– А у меня только две, – вздохнула Элла.
– И у тебя было бы три, если бы ты тогда не погналась за Примулой, – заметила Тилли.
– Твоя правда, – отозвалась Элла. – А у тебя, Джесс? Джесс… – Элла оглянулась. Джесс стояла у подножия статуи и о чем-то размышляла. – Джесс, ну пошли уже! – Элла вернулась к подруге. – Что ты делаешь? Пора идти на урок.
– Ой, извини, – рассеянно отозвалась девочка. – Я просто задумалась.
– Тебя так беспокоит праздник? – спросила Элла. – Боишься участвовать в фейерверках?
Джесс выглядела озадаченной:
– Вовсе нет! Я не боюсь. Наоборот, я бы с удовольствием приняла участие!
– Тогда что? – в растерянности спросила Элла.
– Все хорошо! Ничего не случилось! Совсем ничего! – Джесс быстро полетела догонять подруг.
Элла смотрела ей вслед и качала головой. Джесс может говорить все что угодно, но она-то чувствовала
