на диване, а у Теда глаза за очками стали какие-то мечтательные. Я чувствовала: что-то за этим кроется. Спросила их прямо, а они переглянулись и говорят, мол, все как всегда и все хорошо, и я поняла, что они врут. Что-то было совсем не хорошо.
Они даже не решились мне сами сказать. Струсили. Попросили Илень все объяснить. Меня тогда недавно передали в ее ведение. Эти социальные работники все время переходили на новую службу, а меня передавали от одного к другому, как бандероль. Илень мне сначала не очень понравилась. Даже очень не понравилась, потому что до этого у меня был социальный работник Терри, он меня звал Умницей и Конфеткой и часто угощал конфетами «Смартис» в разноцветной глазури. Илень по сравнению с ним меня страшно разочаровала.
Ой, зачем я вспомнила про конфеты! Сразу так захотелось… Я просто умираю с голоду.
Наверняка Илень записала у себя в книжечке, что я угрюмый и необщительный ребенок. А в тот день, когда она мне рассказала порази-тельную новость про Теда и Жюли, она наверняка записала: «Трейси совершенно ошарашена». Оказалось, что у Жюли будет собственный ребенок, а они уже много лет думали, что у нее своих детей быть не может.
Я сначала ничего не поняла и даже обрадовалась:
– Это же замечательно, Илень! У нас будет настоящая семья, двое детей.
Илень никак не могла подобрать слова, только открывала и закрывала рот.
– Знаешь, когда ты так делаешь, ты похожа на рыбу.
Я нарочно старалась грубить, потому что сердце ужасно сильно застучало. Я была уверена, что когда Илень наконец выговорит свои слова, мне они не понравятся.
– Дело в том… Понимаешь, Трейси… Жюли с Тедом к тебе привязались, ты им очень дорога, но… Они опасаются, что с двумя детьми им не справиться.
– А, понятно, – сказала я дурацким веселеньким голосом. – Значит, они кому-нибудь отдадут противного младенца, а меня себе оставят. Я же у них раньше появилась, правда?
– Трейси…
– Они же меня не выгонят, правда?
– Они очень хотят с тобой общаться, переписываться…
– А почему тогда мне нельзя и дальше с ними жить? Я помогать буду. Пусть Жюли не беспокоится, я этому ребеночку буду как вторая мама! Я с грудничками обращаться умею. Могу и бутылочку ему дать, и пеленки мокрые поменять, и похлопать по спинке, чтобы срыгнул. У меня большой опыт!
– Я знаю, Трейси. В том-то и беда. Видишь ли, когда Жюли и Тед взяли тебя к себе, мы им немножко о тебе рассказали. И о том, какие у тебя были сложности в прежнем детском доме. Помнишь, когда ты заперла младенца в шкафу…
– Его Стив звали. И никакой он был не младенец, уже ходить умел и все время страшно мусорил. Вот я его и засунула в шкаф ненадолго, чтобы спокойно сделать уборку.
– И еще ты затеяла игру в призраков…
– А, это! Малышам ужасно понравилось. Я здорово умела прятаться и протяжно завывать, а потом выскакивать на них в белой простыне.
– Дети напугались до смерти.
