я выбрала правильный тон.
– Еще и за продуктами иногда ходила, – ответила Таннеке, раздуваясь от гордости за свое прилежание. – Конечно, за продуктами в основном ходит молодая госпожа, но она, когда беременна, не может выносить запаха сырого мяса или рыбы. А беременна она, – добавила Таннеке шепотом, – почти всегда. Тебе тоже придется ходить за мясом и рыбой.
И с этими словами она ушла, оставив меня в прачечной. Включая меня, в доме теперь жило десятеро, один из них маленький ребенок, который пачкает больше белья, чем все остальные. Мне придется стирать каждый день, от мыла и воды у меня потрескаются руки, лицо покраснеет от пара, спина будет болеть от тяжелого мокрого белья, а локти будут в ожогах от утюга. Но я здесь новая служанка, и я молода: естественно, что на меня свалят самую тяжелую работу.
Белье, прежде чем его стирать, надо было замочить и оставить на сутки. В кладовке, из которой открывался люк в подвальную комнатку, я нашла два оловянных ведерка и медный чайник. Я взяла ведра и пошла по длинному коридору к выходу.
Девочки все еще сидели на скамейке. Теперь мыльные пузыри пускала Лисбет, а Мартхе кормила малыша размоченным в молоке хлебом. Корнелия и Алейдис гонялись за мыльными пузырями. Когда я появилась в дверях, они все остановились и выжидающе уставились на меня.
– Ты – новая служанка, – заявила рыжая девчонка.
– Правильно, Корнелия.
Та подобрала на земле камушек и швырнула его через дорогу в канал. На руке у нее были длинные царапины – видно, она приставала к кошке.
– Где ты будешь спать? – спросила Мартхе, вытирая о фартук мокрые от молока руки.
– В подвале.
– Нам там нравится, – сказала Корнелия. – Пошли туда играть!
Она побежала в дом, но, увидев, что за ней никто не пошел, вернулась, надув губы.
– Алейдис, – сказала я, протягивая руку самой маленькой девочке, – ты мне покажешь, где у вас берут из канала воду?
Она взяла мою руку и посмотрела на меня снизу вверх. У нее были серые глаза, похожие на две новые блестящие монеты. Мы перешли улицу. Корнелия и Лисбет потянулись за нами. Алейдис подвела меня к ступенькам, которые спускались к воде. Мы посмотрели вниз, и я крепче сжала ее руку, как раньше делала, стоя у края воды с Франсом или Агнесой.
– Отойди от края, – сказала я Алейдис.
Та послушно сделала шаг назад. Но когда я стала спускаться с ведрами по ступенькам, Корнелия пошла следом за мной.
– Ты поможешь мне нести воду, Корнелия? Если нет, ступай наверх к сестрам.
Она посмотрела на меня и сделала самое худшее, что я могла от нее ожидать. Если бы она надулась или крикнула что-нибудь, я бы знала, что одержала верх. Но она засмеялась.
Я размахнулась и залепила ей оплеуху.
Ее лицо покраснело. Но она не заплакала. Однако побежала вверх по ступенькам. Алейдис и Лисбет смотрели на меня сверху серьезными глазами.
Вот так же у меня сложатся отношения с ее матерью,
