Интересно, у Клайва вообще были женщины? Гэри пару раз предлагал свозить его в город, но Клайв всегда отказывался. Возможно, он предпочитал реальной жизни фантазии о Фелисити.
Было поздно для ужина, даже по его меркам, а он привык есть в странное время. Им пришлось ждать, пока полиция приедет к маяку, объяснять, кто они такие, оставить свои имена и адреса. Потом дойти до дома. Напротив него за столом сидел Джеймс, сын Фелисити, почти засыпая над едой. Вдруг мальчик проснулся и заговорил о мертвой девушке.
– Как вы думаете, что с ней случилось?
– Не знаю, – сказала Фелисити. – Какой-то ужасный несчастный случай.
Гэри знал, что это неправда. Все взрослые знали, что это не несчастный случай. Цветы доказывали, что смерть не была случайной.
– Если бы она поселилась в коттедже, – угрюмо сказал Джеймс, – то помогала бы мне с домашней работой.
Гэри не знал, что стоит за этим комментарием, и был слишком пьян, чтобы вникать. Потом Фелисити убедила Джеймса пойти спать. Она обняла его, почти донесла до дома, и мужчины остались одни. Где-то за ними в высоких дубах вдоль дороги закричала неясыть. Темные тени летучих мышей метались в свете огней. Чужие праздники, чужие дни рождения – эти моменты Гэри любил больше всего. Сидеть всем вчетвером после ужина, расслабленно, как ни с кем больше, иногда молча, иногда беседуя о былой славе или строя планы на будущее – поездки за границу, большая книга о птицах графства. Но сегодня все чувствовали себя неловко. Казалось, будто мертвая девушка лежит на столе между ними, капая морской водой и напоминая о себе.
– Что имел в виду Джеймс? – спросил Сэмюэл. – Эта девушка собиралась здесь поселиться?
– Нет! – сказал Питер. – Мальчик просто валял дурака.
И они снова погрузились в неловкое молчание.
Потом вернулась Фелисити и убрала со стола. Принесла тарелку с сыром и предложила кофе. Питер открыл еще одну бутылку вина. Фелисити села рядом с ним. Сэмюэл вернулся к теме мертвой девушки и тому, откуда Джеймс ее знал, но на этот раз вопрос был адресован Фелисити.
– Ее звали Лили Марш, – сказала она. – Она была практиканткой в школе Джеймса.
Она хотела было продолжить, но ее прервал крик, такой громкий, что все вздрогнули. Гэри почувствовал, как подскочил пульс, и подумал, в том ли он возрасте, когда случаются инфаркты. «Нужно меньше пить», – снова подумал он. Он не был готов умереть. Не сейчас.
– Привет! Есть кто дома?
Голос глубокий и резкий. Гэри не понял, мужчина это или женщина. У французского окна, выходившего на веранду, появилась фигура. Женщина. Высокая и тяжелая, но в юбке. Она включила свет внутри, и ее силуэт вырисовался на фоне комнаты.
– Не стоит оставлять дверь на одной только задвижке, – продолжила она ворчливым тоном учителя, разговаривающего с идиотами. – Даже если вы дома, никогда не знаешь,
