сказал Питер, когда съехала последний жилец коттеджа, няня из Швеции, все время тосковавшая по родине. Фелисити не знала, как он отреагирует на то, что на их пороге появилась очередная девушка, хотя до конца семестра оставалось всего четыре недели.
Они сидели за кухонным столом, легкий ветерок с моря раздувал муслиновые занавески на открытом окне, и Фелисити Калверт подумала, что, возможно, позволит девушке остаться у них, если она сама этого захочет. Питер не станет сильно возражать, ведь это ненадолго.
Джеймс сидел рядом с ними за столом, вокруг него лежали обрезки бумаги, ножницы и клей. Он пил апельсиновый сок и делал поздравительную открытку для отца. Задумка была основательная, с фотографиями Питера из старых альбомов, выложенными коллажем вокруг большой цифры «60», сделанной из ленточки и блесток. Лили восхитилась открыткой, спросила о старых снимках. Фелисити чувствовала, что Джеймсу нравится ее интерес, и прониклась к ней благодарностью.
– Полагаю, раз вы живете в Ньюкасле, на выходные вам коттедж не понадобится, – сказала она. Она подумала, что это будет еще одним аргументом для Питера. Она здесь будет только в рабочие дни. А ты так много работаешь, что и не заметишь ее присутствия.
Коттедж стоял за лугом с полевыми цветами. Помимо сада, это была единственная земля, которой они владели. Из дома коттедж казался таким маленьким и приземистым, что было трудно поверить, что там можно жить. Через луг была протоптана тропинка, и Фелисити задумалась, кто мог ходить здесь после последнего покоса. Наверное, Джеймс. Он приходил сюда играть с друзьями. Правда, они запирали домик, и Фелисити не припоминала, чтобы он в последнее время просил ключ.
– «Коттедж» звучит солиднее, чем есть на самом деле, – сказала она. – Всего одна комната наверху и одна внизу, с ванной комнатой позади. Здесь жил садовник, когда дом только построили. До этого тут, кажется, был свинарник. В общем, какая-то хозяйственная постройка.
Дверь была заперта на навесной замок. Она открыла его и застыла. Ей вдруг стало неловко. Лучше бы она заглянула в домик сама, прежде чем приглашать сюда незнакомого человека. Надо было оставить Лили на кухне, а самой проверить, в каком состоянии он находится. Она сразу почувствовала, что внутри было сыро, но в целом оказалось достаточно чисто. Каминная решетка была пуста, хотя она не помнила, чтобы чистила ее после того, как здесь на Рождество останавливалась ее старшая дочь с мужем. Сковородки висели на своих местах на стене, клеенчатая скатерть на столе была протерта. В домике стояла приятная прохлада. Она открыла окно.
– На ферме косят траву, – сказала она. – Отсюда чувствуется запах.
Лили зашла внутрь. Сложно было сказать, что она подумала об этом месте. Фелисити ожидала, что она придет в восторг, и ей стало обидно. Как будто она предложила дружбу, а ее отвергли. Она пропустила девушку в маленькую ванную. Обратив ее внимание на то, что душ новый, а кафель недавно заменили, она почувствовала себя риелтором, который отчаянно хочет продать дом. «Почему я так себя веду? – подумала она. –
