резко затормозила, взбив сухой песок. Мэри Ли, владелица дома престарелых, была не из сентиментальных. Не в ее привычках было говорить о любви.
– Вы рассказали маме и папе?
– Вчера вечером, как только приехала. Они хотели заехать, но вы сказали, что предпочитаете побыть какое-то время одна.
– Правда?
Джули пыталась вспомнить, но прошлая ночь была как в тумане. Как тогда, когда они пошли на девичник Бев и она попала в реанимацию с алкогольным отравлением. То же чувство нереальности, рваные образы, вспышки и тени, словно в ночном кошмаре.
Она двинулась дальше. Они дошли до самой высокой точки дюн и заскользили по песку вниз, к пляжу. Джули сняла кроссовки, связала их за шнурки и перекинула через плечо. На Вере были сандалии, и она не стала их снимать. Перед выходом из машины она нацепила огромную широкополую шляпу и темные очки.
– Солнце не идет мне на пользу, – сказала она. Она выглядела немного чокнутой. Если бы Джули наткнулась на нее в Сент-Джордже, когда навещала Люка, решила бы, что Вера – одна из пациентов. Без сомнений.
Они были у южного края длинной изогнутой полосы пляжа длиной около четырех миль. Северный его край переходил в узкий мыс, где стоял маяк, едва видневшийся в дымке.
– Наверняка жить с Люком было непросто, – сказала Вера.
Джули снова остановилась. Дул соленый ветер, какой бывает только на море. Справа вдали виднелись три крошечные фигурки: два старика и пес, носившийся за мячиком. Солнце светило так ярко, что видны были лишь их силуэты.
– Вы думаете, это я его убила? – спросила она.
– А это так?
Из-за шляпы и очков было невозможно понять, что думает детектив.
– Нет.
И тут слова, все те слова, что лились из нее с тех пор, как она нашла тело, испарились. Она не могла объяснить, что ни за что, ни за что на свете она бы не причинила зла Люку, что последние пятнадцать лет она занималась только тем, что защищала его от этого мира. Она открыла рот, но будто поперхнулась сухим песком.
– Нет, – повторила она.
– Конечно, вы не убивали, – сказала Вера. – Если бы был хоть один шанс, что это вы, я бы беседовала с вами в участке, с диктофоном и при вашем адвокате. Иначе суд не принял бы ваши слова в качестве доказательства. Но я должна была спросить. Ведь вы могли его убить. Он умер незадолго до того, как вы вернулись домой. Физически это было возможно. И обычно убийца – член семьи.
Она замолчала и снова повторила:
– Я должна была спросить.
– Значит, вы мне верите?
– Я же сказала, что да. Вы действительно могли бы его убить. Если бы он так вас достал, что вы больше не могли с этим справиться. Но тогда вы сказали бы нам. Кроме того, вы действительно верили, что это самоубийство. Когда я приехала, вы думали, что он покончил с собой, и винили себя.
Они шли по плотному мокрому песку, оставленному отливом. Джули закатала джинсы на пару
