музее работает лишь ради прикрытия?
– Нет, моя замечательная мама ни при чем. Помнишь, ты сбрасывал мне ссылку? Так вот, по ней я нашла женщину из поезда. Ее зовут Тереза Линч. Час назад я говорила с ее мужем.
– Отлично, Шерлок! Что удалось выяснить?
– Пока еще не знаю… Стоило упомянуть про ее предсмертную волю, как меня чуть ли не силком выставили за порог. Пожалуй, надо к нему приглядеться…
– Да уж, конечно!
Джек не издевался, в нем и правда проснулся азарт.
– Но и это еще не всё. Слушай дальше: ее сын Эйдан был первой жертвой Лондонского Протыкателя!
– Охренеть! Ты серьезно? С ума сойти… Нам в редакцию час назад сообщили, что этот тип опять взялся за старое после стольких лет… Аж мурашки по коже.
– Не то слово. Хотя, согласись, прозвище ему дали отвратительное. Что вы, журналюги, порой только не придумаете…
– Поверить не могу в такое совпадение! Мать и сын погибли с разницей ровно в двадцать пять лет при самых трагических обстоятельствах… Из этого выйдет отличная статья. Аудитория будет в восторге!
Джек принялся болтать без устали, предлагая различные версии заголовков. Я его не слушала, пытаясь сосредоточиться на своем. В голове крутились последние слова Терезы Линч. То, как настойчиво она хватала меня за руку и буквально выдавливала из себя фразы:
«Это он сделал. Ты должна кому-то рассказать».
Вдруг она говорила про убийцу своего сына?
И если так, то, может, она знала, кто такой Лондонский Протыкатель?
Глава 21
Джек подвинул ко мне тарелку с жареным картофелем.
– Вот, попробуй. Зуб даю, лучшая картошка во всем Лондоне.
– Ты всегда так говоришь, – хмыкнула я, беря пару ломтиков.
Лучшую в мире картошку готовил Дункан.
– Вся хитрость в том, чтобы протомить ее хорошенько. Тогда корочка будет хрустящая – просто очуметь, – заявлял он.
Настоящая домашняя картошка – так это называл Дункан. Мы ели ее прямиком со сковородки, стоя у плиты и дуя на пальцы. Он посыпал свою половину солью с малым количеством натрия, а я поливала салатной заправкой.
Официант убрал пустые тарелки, и мы заказали горячие напитки. Их принесли через пару минут: ристретто для меня, освежающий мятный чай для Джека.
– Не понимаю, как можно пить кофе на ночь. – Вулф покрутил чашку, взбалтывая на дне чаинки. – Я потом точняк не усну. Хотя все равно почти не сплю, так что какая разница…
Я улыбнулась. Джек часто жаловался на бессонницу. Впрочем, причина была проста – он слишком увлекался компьютерными играми.
– У Дункана тоже имелся пунктик насчет кофеина, – сказала я. – Помнишь, он после обеда даже к шоколаду не притрагивался? Клялся, что иначе потом не уснет…
Я замолчала, вертя в пальцах чашку. Воспоминания сегодня захлестывали с головой…
– О, шоколадки на подушке! –
