нас поймает, она не хочет, чтобы ты был, ругается! – громким шепотом сказала Ангелинка.
«Братик, – похолодела Света. Господи, да что такое с ее ребенком? Ей одиноко? Ей страшно? Почему она придумала себе братика? – Нет, Гоша не прав, это ненормально!» – тревожно ворчала про себя Света, аккуратно сползая с кровати и нашаривая в полутьме тапки.
«Это значит, мы ей чего-то недодаем», – беспокойно думала она и кралась на цыпочках из спальни в комнату дочери. Почему не пошла сразу за ребенком? А потому… она и сама себе боялась признаться, что ей нужно заглянуть в детскую и не найти там братика. На кухне мягко стукнула дверца холодильника, и Света прилипла ногами к полу. Одеревеневшей рукой толкнула розово-фиолетовую дверь в стиле Monster High и расширенными глазами быстро пробежала по кукольной комнатке. Где он?! Фух… На кровати одна мохнатая мордаха торчит. Вот он, закутанный в пушистое бамбуковое одеяльце. Нет, не братик.
– Дрейк, – охрипшим шепотом позвала Света. С нее будто физически упало тяжеленное, пыльное покрывало, она даже наклонилась его подобрать. Щен поднял голову и широко зевнул. В коридоре звякнула ложка, и сопящая Ангелинка вывалилась из кухни с большим блюдом в руках. Она так неслась со своей добычей, что не заметила Свету и почти впилилась в нее.
– Ангелина, – тихо сказала Света и приготовилась схватить блюдо, которое сейчас непременно полетит из рук испуганной дочери.
– Ма, ты че не спишь? – надо же, никакого страха, наоборот, радостная и деловитая. Света хотела было разозлиться, но мгновенно поняла, что ребенок так защищается. Конечно же она испугалась! Она так ярко, так жестоко вспомнила себя в похожем положении, как было отчаянно больно, и никто не собирался ее поддержать, все приняли за чистую монету ее наигранную, детскую браваду, а она же просто пыталась спрятать под кроватью бездомного котенка… Заставили своими же руками выносить его обратно в подъезд. Света вынесла. Мать высилась в дверном проеме как ледяная гора – спорить немыслимо, невозможно. Света храбро улыбнулась ей и твердыми шагами прошла в их с Маринкой комнату. Залезла с головой под одеяло, и когда мать заглянула и позвала кушать разогретые пирожки, безумно голодная Света ответила беспечным голосом: «Не, я спать хочу!» А потом тихо сотрясалась и беззвучно выла, кусая руки, пока не высохла вся изнутри…
– Ангелиночка, я не буду тебя ругать, Ангелинка, ты же мой самый родной и любимый человечек! – Света присела перед ней на корточки, по лицу заструились горючие слезы. – Ангелочек, я не буду тебя наказывать за доброе сердце, ты же понимаешь?
– Понимаю, мам, ну ты чего? – засопела Ангелинка, все еще держа перед собой тяжелое блюдо – кусок сыра, банка йогурта, яблоко, банан, еще какая-то съестная ерунда.
– Малыш, дай мне, тяжело же, – неловко протянула руки Света, но дочка замотала головой.
– Я сама донесу! – и добавила с надеждой: – А ты точно не будешь ругаться?
– Точно, малыш,
