ахнула, прикрыв рот рукой и замерла в оцепенении. За годы работы в этом доме, женщина не раз попадала под горячую руку взбалмошной «царевны», как она мысленно называла ее, но подобное случилось впервые.
– Вика, ты что творишь? – от неожиданности вскрикнула мать и грохнуло ладонью по столу, отчего зазвенела посуда, – извинись немедленно.
– Ага, разбежалась, – хмыкнула девушка, – в общем так, уважаемые старики, или это платье, или я никуда не иду, – категорично заявила она и вылетела из столовой.
– Дочь, вернись сейчас же, – потребовал отец.
Но упрямая девчонка и не думала подчиняться. Мужчина цокнул языком от досады, поднялся из-за стола и, засунув мобильный в карман пиджака, направился следом. Проходя мимо потерянной домработницы, он бросил: «Простите» и едва заметно кивнул головой. Ничего другого она от него и не ждала. Извиниться по человечески – не царское это дело. Проводив его взглядом, женщина тяжело вздохнула, осмотрела «место происшествия» и удалилась на кухню. Пока она ходила за метлой, совком и тряпкой, мать, потрясенная очередной выходкой дочери, сидела за столом, обхватив голову руками. Как же ей хотелось подняться в ее комнату и устроить нагоняй. Но она сдержала себя, предоставив эту возможность мужу. Хотя прекрасно понимала, что толку с этого разговора не будет. Именно его она винила в плохом воспитании дочери. «Разбаловал до неприличия, а теперь, господа хорошие, собирайте ягодки», – горько усмехнулась она. Взгляд упал на недоеденную запеканку. Аппетита и раньше не было, а теперь и вовсе, как бабка пошептала. В желудке было неприятно пусто, он постоянно сжимался, словно от прыжка с высоты, но не от голода, а от стыда за собственную дочь…
Увидев вернувшуюся в столовую домработницу, Ольга вышла из-за стола и принялась извиняться:
– Валентина, ради бога простите нас, – она приложила руку к груди, – мне так неудобно перед вами, прямо хочется сквозь землю провалиться, – призналась женщина, – вы, наверное, тоже заметили, что Вика в последнее время совсем не управляемая стала? – она зачем-то задала очевидный вопрос. Как же домработница могла этого не заметить, если девушка с детства росла на ее глазах.
– Ольга Юрьевна, да они все такие, – по доброму усмехнулась Валентина, сгребая метелкой на совок последствия девичьей истерики, – я как вспомню себя в молодости, – она покачала головой, – до сих пор стыдно. Чуть что, сразу вспыхивала, как спичка. Вы не переживайте, с возрастом все пройдет.
По ее ответу, Ольга поняла, что Валентина не держит зла на дочь и, облегченно вздохнув, промолвила:
– Дай то бог…
Александр Владимирович застал Вику, лежащей на кровати спиной к двери. Ее темно каштановые локоны, рассыпались по нежно розовой атласной подушке. Он присел рядом и ласково погладил дочь по голове.
– Малышка, ну что ты так рвёшь сердце из-за какой то тряпки? – улыбнулся отец, – ты хочешь именно это платье? – спросил он, заранее зная ответ.
– Да, –
