десяток – за мной!
Взлетаю в седло Вороного, устремляюсь к воде. За мной – дробная россыпь сорока копыт коней солдат. От бешено несущихся коней все шарахаются, кто-то пытается ругаться, но я не обращаю на это внимания. Этот идиотизм меня достал!
Жеребец могучей грудью сносит подвернувшихся солдат, валит на землю хлипкую, по сравнению с ним, лошадку, я выхватываю плеть и мгновенно выдёргиваю взглядом зачинщиков. Слуги. Один в алом, с какой-то птицей на спине. Второй – в синем, с кругом белого цвета, уже достаточно грязным.
– Взять обоих, – отдаю приказ.
Мои люди прыгают с коней, мгновение – и оба провинившихся стоят передо мной на коленях с заломленными назад руками. Один сипит:
– Как ты смеешь! Я – слуга барона дель Ронго!
Я прищуриваюсь:
– Ты, серв, посмел обратиться к благородному графу дель Парда на «ты»?! Удавить его.
– А?!
Наглец не успевает ничего сообразить, как держащие его воины сноровисто накидывают на шею ремень и с силой тянут за концы. Хрип, хватание за кожу, сучение ног, и, наконец, рефлекторное мочеиспускание. Последнее. Готов… Смотрю на второго. Тот белеет, словно мелованная бумага.
– А ты, негодяй, посмел оскорбить мой благородный слух и взгляд грязной руганью и простонародной дракой? Отправить его к первому.
Мрачные ухмылки моих солдат. Снова шелест ремня, сипение, острая вонь мочи. Вокруг гробовая тишина. Я оборачиваюсь к мрачно застывшим солдатам вокруг:
– Ну, кто ещё желает оскорбить слух и взор благородного графа дель Парда? А?!
Тишина становится осязаемой.
– Спокойно разберитесь, кто, что и как. И не надо всем лезть одновременно. Как идёте в колонне, так и подходите. Не ломитесь все – отрядите дежурного с флягами, таких пропускать вне очереди. Все всё поняли? Не слышу!
Пара мгновений тишины, потом лица светлеют – до воинов дошло, что им приказано. И нестройное, но гораздо более весёлое рявканье:
– Да, ваша светлость!
Но тут кто-то особо умный спрашивает:
– А если слуги опять полезут? Что тогда, сьере граф?
Ухмыляюсь:
– Слуги не воюют. Пусть делают свои дела после того, как напьётся последний солдат!
– Но благородные рыцари…
– Я тоже рыцарь. Но стою в очереди со своими воинами. Потому что дерусь вместе с ними. А не без них.
Разворачиваюсь, чтобы уйти, но тут слышен дикий вопль:
– Да как ты посмел, подле!..
Договорить он не успевает. Невиданный здесь ранее удар ногой в челюсть выносит плотного, но приземистого мужчину обратно в толпу, из которой он появился. Я молча и зловеще тяну свой офицерский меч. Мало того что у него вид непривычный и устрашающий, потому что ничего подобного они никогда не видели, так
