протягивая ей какой-то сверток. – Это вручила мне леди Лайл, супруга представителя короля в Кале, когда мы проезжали там по пути домой. Леди Лайл не терпится снискать ваше благоволение.
Анна вскрыла пакет. Там лежали изящно расшитые перчатки из испанской кожи.
– Какая прелесть!
– Дражайшая сестрица, вы должны помнить, ничто в этом мире не делается просто так, – предупредил ее Вильгельм. – Вы еще не знакомы с игрой в патронаж. Уверяю вас, леди Лайл надеется получить взамен какую-нибудь милость, когда вы приобретете влияние на короля.
– Может, и так, но я должна поблагодарить ее за такой продуманный подарок, – настояла на своем Анна. – Доктор Олислегер, будьте добры, сообщите леди Лайл, что мне очень понравился ее подарок и что он доставил мне большое удовольствие.
Вильгельм в легкой досаде качал головой:
– Дайте женщине палец…
– Она проявила щедрость…
– Так поступят и многие другие люди, когда корона окажется у вас на голове. Вице-канцлер Олислегер и великий магистр Гохштаден подтвердят это. Не так ли, господа?
– Разумеется, ваша милость. Патронаж – негодное, но соблазнительное занятие.
– Так что упражняйтесь в нем изредка и с умом, – посоветовал Вильгельм.
– Лорд и леди Лайл оказали нам радушный прием, – продолжил доктор Олислегер. – Король поручил лорду Лайлу подготовить все к приезду вашей милости в Кале. Милорд сказал мне, что он занят обновлением королевского дворца; они называют его Казначейским. Действительно, весь город приводится в образцовый порядок. Мы видели, что на главных воротах, ведущих в город, идут строительные работы; улицы мостят заново.
– Боже, сколько суеты, и все из-за меня! – воскликнула Анна.
– Нет, Schwester, из-за королевы Англии! – поправил ее Вильгельм. – Вы еще не до конца осознали, какой важной персоной стали.
Позже, когда они с матерью сидели у очага в женских покоях, Анна передала Сюзанне письмо короля и попросила перевести его. Та прочла вслух:
Моей дорогой и бесконечно любимой супруге леди Анне. В этих нескольких строках от Вашего преданного слуги я заверяю Вас в своих любовных намерениях, так как не могу лично поговорить с Вами. Надеюсь вскоре получить от Вас весточку, чтобы быть уверенным в добром здравии моей дорогой госпожи. С другим посланием шлю Вам украшение, которое выбрал для Вас в надежде, что Вы сохраните его при себе навечно в знак искренней любви ко мне. Кажется, ждать нашей встречи еще так долго. Буду считать дни до Вашего приезда. Надеюсь скоро заключить Вас в объятия, на сем пока заканчиваю, Ваш любящий слуга и суверен, Генрих R.[16]
«Никто, – подумала Анна, приложив письмо к груди рядом с сердцем, – никогда не получал более прекрасного послания». Вдруг она ощутила радость, что согласилась на этот брак, что поедет в Англию, что станет супругой человека, способного так выразительно писать о любви. Это не было письмо тирана, женоубийцы или человека
Латинское «R» в данном случае – сокращение от «Rex», король
