всегда было много и на любой вкус.
Фролов подошёл к доске, начиная урок.
Староста класса Оля Гордеева с выражением зачитала тему прошлого занятия, а её соседка по парте Ширин Курбонова продолжила перечислять задачи и параграфы, записанные в тетради.
Ширин родилась в Москве, в семье таджикских эмигрантов. Позже они продали свою маленькую однушку в Бутово и переехали в наш город, где на вырученные деньги выкупили пять домов на одной улице – для себя и для своих многочисленных родственников, переехавших сюда вслед за ними.
Она была единственной девочкой в школе, покрывавшей голову мусульманским платком, чем заслужила моё к себе уважение за смелость и стойкость своих убеждений, ведь стать объектом для травли здесь можно было и по более мелким поводам.
Ася наконец уселась и деловито протянула мне ладонь, представляясь.
– Ася.
Я неохотно повернулся к ней и пожал её теплую руку.
– Никита.
– Тишина, пожалуйста, – послышались замечания учителя.
– Мельнику повезло, наконец! – моментально отреагировал Цветков, бросив очередную порцию шуток, которую класс тут же подхватил. – Ну, лучше поздно, чем никогда! – добавил он и рассмеялся.
Громче всех мне слышался низкий смех Тимура Гаджиева, на секунду он посмотрел на нас с Асей и что-то сказал своему другу – Артёму Чернову, после чего тот тоже ухмыльнулся.
Фролов продолжал выводить на доске формулы и задачи, решение которых для меня всегда было лучшим снотворным. Ася тоже утомилась, весь урок она ёрзала на стуле, не оставляя колпачок от ручки в покое ни на секунду.
– Никогда раньше не сидела за последней партой, – прервав молчание, прошептала она.
– А я всю жизнь здесь сижу, мне нравится, – не отрывая взгляда от доски, произнес я.
– Нравится быть незаметным? – неожиданно прозвучал её вопрос.
Я в замешательстве повернулся, впервые заглянув в её огромные глаза, и растерянно заулыбался, не зная, что ответить – настолько сильно она была права!
* * *
Два урока, два бутерброда из школьной столовой, одна пара наушников на двоих – и я впервые могу назвать кого-то своим другом.
Что именно повлияло на скоротечное зарождение этой невидимой связи между нами – для меня так и осталось загадкой. Она же без сомнений определила, что всё дело в астрологии – благодаря общим планетам в гороскопах мы с ней и говорим на одном языке.
«Планеты никогда не ошибаются!» – повторяла она, отмечая красным в моём телефоне дни, когда мне нужно быть предельно осторожным с окружающими, а зеленым – дни, когда, напротив, окружающие должны быть осторожны со мной. Но больше всего в календаре было дней, помеченных серым цветом. Из серых дней и складывалась вся моя жизнь.
Её голова у меня на плече, а в наушниках звучит плейлист любимых Асей песен, который почти полностью совпадал с моим. Тонкий провод передавал не звук,
