большую часть населения. Немногочисленные бродяги, которых можно было считать местными жителями, приспособились жить у дороги. Открыли лавки, мастерские, скупали у окрестных фермеров провизию, чтобы сбывать проезжим.
Можно было не сомневаться, что и сейчас в Березовке кто-то из рыночных встал на привал. Чем ближе становились огоньки, мерцающие в сумерках, тем отчетливее слышался гам шумного стойбища – ревели мотоциклетные моторы, гремела музыка, визгливо смеялись пьяные женщины. Женщин здесь жило, наверное, вдвое больше, чем мужчин – может, этим и объяснялся интерес проезжающих кочевников. Шутки о березовских бабах ходили везде, куда добирались в своем вечном движении кланы Черного Рынка.
У въезда в поселок на старой автозаправке горели костры. Отряд Черного Рынка расположился здесь, не входя в Березовку. Алекс видел тушу небольшого горбуна на вертеле, которую как раз снимали с огня двое кочевников. Несколько человек приветствовали это действие радостными воплями и звали поторопиться. У ближнего к шоссе костра уже вовсю шло пиршество, в руках мелькали фляги и бутылки. Раздавался смех и пьяные возгласы.
– Помянем Кузьму! – орал во весь голос кто-то из веселой компании. – Нормальный мужик был, хотя и подох, как дурак!
Предложение было встречено громким ревом.
– Весело у них на поминках, – буркнул Швед.
От костра отделилась темная фигура и, пошатываясь, направилась к шоссе.
– Эй, прохожие! – весело окликнул рыночник. – Откуда идете?
– В Житомире были, – ответил Швед. – Думали по магазинам прошвырнуться.
– Шопинг-тур, – поддакнул Алекс.
– Ну и как? Попалось что стоящее?
– Какое там… на лешего нарвались, еле ноги унесли.
– На лешего! Это вам повезло, бродяги, что свои ноги не в руках унесли! – обрадовался кочевник.
Потом вернулся к костру и принялся орать:
– Слыхали? В Житомире леший объявился! Можно на охоту сгонять!
– Да иди ты Лесом, – ответили ему, – я на лешего не пойду! Это ж верная смерть!
– А вон придурки по шоссе топают, они лешего видели, и ничего, живые!
– Так то придурки… смотри, один из них баба. Ну, точно, ненормальные! Кто ж в Березовку со своей бабой ходит? Нет, Камаз, я на лешего не пойду!
Шумный лагерь остался позади, а перед путниками уже гудела веселая ночная Березовка. Где-то звучала музыка, пьяный голос не в лад горланил песню, что-то о черных глазах, которые обманут.
– Идем туда, – решил Швед, указывая на двухэтажное здание, окна которого ярко светились в сумерках. – Там точно путников принимают.
На улицах людей было немного – к этому часу каждый нашел местечко, где наливают и веселятся. В здании, которое выбрал Швед, тоже шумели. У входа маялись двое охранников. Они вздыхали, переглядывались и косились на ярко освещенный дверной проем – им хотелось присоединиться к застолью.
– Гостей
