внимательно оглядываясь по сторонам.
Поярков вначале хотел ее пропустить, но потом решил спросить, нет ли в Пустошке немцев. Шла она, по всей видимости, оттуда.
Когда он шагнул из кирпичного проема, женщина испуганно охнула и машинально перебежала на другую сторону дороги. А лейтенант отметил про себя, что она значительно моложе, чем он предполагал, лет двадцати восьми – тридцати, не больше.
– Немцы в деревне есть?
– Немцы?.. – Женщина была перепугана и никак не могла прийти в себя. – Немцы ушли. Вчерась еще ушли. Туда, в сторону Кирова. В сторону Кирова – это значит по дороге, на которой они сейчас стояли.
– На машинах? Или пешим ходом? – спросил он, всматриваясь в ее лицо.
– На машинах. Две машины. Большие грузовики. Погрузили все и поехали.
– А куда же вы идете? – вдруг спросил Поярков. Глаза у женщины вздрогнули.
– К матери иду. В Приселье. Тут рядом совсем, три километра.
– А в Приселье немцы есть?
– Этого я не знаю.
Поярков вдруг понял, что отпускать женщину нельзя. А вдруг в Приселье немцы? Начнут допрашивать, расскажет, что видела их. Обойдет с тыла, атакуют. Или обстреляют из минометов. Репер хороший. Пристреливать долго не придется.
Подошел Чернокутов с двумя бойцами, выслушал доклад Пояркова, потом несколько вопросов задал женщине и распорядился отогнать корову в лес.
– Отпустить мы вас не можем, гражданочка. Должны сами понимать – война. Вечером мы уйдем. Тогда можете идти на все четыре стороны.
– Тогда я назад, в Пустошку, домой… – стала просить женщина.
– И в Пустошку вам нельзя.
Пояркову было жаль ее. Бойцы повели корову в лес. Женщина полезла по снегу за ними.
– Видал, как одета? – кивнул ротный. – Немцы даже с полицейских валенки снимают. А у этой… Новенькие. Мелом натерты. Как все равно сватов ждет. – И ротный закурил.
Хорошо, что нет лейтенанта Грачевского, подумал Поярков.
Забрался на колокольню. Здесь было так холодно, что через несколько минут его заколотило. Как на этом ветру выдерживали пулеметчики? Надо почаще их менять, решил Поярков. И вообще, оставить только наблюдателя. А расчет пускай сидит внизу. Там хотя бы затишно.
– Идут, товарищ лейтенант, – услышал Поярков голос одного из пулеметчиков. – Впереди танкетка.
Теперь и Поярков видел то, что минуту назад заметили пулеметчики. Колонна небольшая. Впереди действительно то ли танкетка, то ли бронемашина. За ней два грузовика – крытые фургоны. Что в них, непонятно. Может, какие-нибудь грузы. А может, пехота. Если пехота, то на двух машинах могут ехать человек сорок. Или тридцать. Взвод. Если взвод, то три пулемета как минимум. Так, дальше гужевой транспорт. Тоже солдаты. Ноги в стороны торчат.
Шесть санных повозок. Если по три-четыре человека, то еще почти взвод. Многовато.
