у вас математика, таджики – усмехнулся Аркаша.
– Так Таджикистан – земля обетованная. – развел руками говоривший, – ты что думаешь Моисей евреев по пустыне водил? По таджикистану и водил! Все наши это знают.
– Чем вас мой размер не устроил? – решил оборвать эти теологические бредни Аркаша.
– Ты какой размер окон дал? Два на полтора. А у тебя – метр девяносто на полтора. Не входят окна.
– Так я по плану дал. – изумился Аркаша, – ну отрежьте где лишка.
– Так это денег стоит, – усмехнулся таджик, предусмотрительно сделав еще шаг назад, – шесть окон по три тыщи
– Восемнадцать будет, – тявкнул другой.
– Да я и без тебя посчитать могу, – заткнул его Аркаша, – восемнадцать это много, я ж за установку заплатил. А подрезать это ж че?
– Че ни че, А работа, – вывернулся таджик, отошедший дальше всех, – не уплачено не сделано.
– Еврейская математика значит? – напрягся Аркаша, – ладно. Дело. Деньги за установку вот сюда положили – и можете быть свободны.
– Почему это? – завозмущался один из таджиков.
– У тебя возражения? – улыбнулся Аркаша, и махнул ладонью, – ну иди выскажи.
Таджики молчали. Аркаша поджег сигарету и затянулся – ему было феерически хорошо. Он подошел к газели, открыл дверь со стороны пассажирского сиденья и вытащил карабин. У таджиков округлились глаза.
– Все понят-но, – закивал самый болтливый из них, – как вам… хорошо.. и мы согласны.
Конфликт был исчерпан. Таджики оставили деньги у ног Аркаши, выгрузили оставшиеся окна и двери, забрали подбитых братьев и, утрамбовавшись вшестером в кабину китайского грузовичка, в котором места только на двоих, дали по газам. Аркаша набрал на телефоне номер:
– Толик, здарова. У тебя пила есть? Ну ручная циркулярка? Да главно, не американская! Бери короче Семеныча и приезжайте, я вам фокус казать буду. Ну и что, что видели. Еще раз посмотрите.
Толик и Семеныч, работали вместе с Аркашей уже пять лет. Толик работал на подносе, вместе с четырьмя другими рабочими из их бригады накидывал в печку асфальтоукладчика дорожную смесь. Было ему двадцать семь лет, но лицо простодушное и худое в отличие от тела, нагруженного работой, путало любого, кто видел его впервые – ему часто давали на вид семнадцать. Чем недюже бесили парня. Почти тридцатник, а до сих пор, стоило отправиться в незнакомый магазин за сигаретами, требовали паспорт. А в магазин он бегал часто – ведь был младшим в бригаде, и отказать не мог. На самом деле Толик давно мечтал перейти на машину, причем именно на укладчик, но, как назло, никак не мог сдать экзамен в компании, которая лицензировала эту деятельность. Два раза уже завалился, а сдаваться можно только раз в год. Аркаша вроде и показывал ему все, и объяснял по сотне раз. Но казалось Толику, что специально не открывает он ему какой-то заветной
