шпагу в покое, пожалуйста. Не слишком хрустящие матти тоже вкусны. Тем более, что они свежие.
– Тогда ешьте.
И Рок Син взял с тарелки один поджаренный матти, не сводя с Флоры глаз. Он ел и продолжал смотреть на неё. Этот пристальный взгляд был мягким, немного томным и почти безразличным. Флоре же не понравилось именно молчание Рок Сина. В нём чувствовалось что-то подозрительное и чуточку опасное. Сразу на поверхность сознания всплыло то, что они одни, вдвоём в тёмной башне. Снаружи свирепствует непогода, и бежать некуда. И что никто не придёт их спасти от этого молчания, от взглядов, от ощущения чего-то недопустимого.
Пожалуй, недопустимо именно осознавать привлекательность этого мужчины. А она осознала. И это должен быть последний шаг в бездну. Безответные чувства только ухудшат положение. Нищая, необразованная, беззащитная женщина, вдобавок ко всему ещё и сохнущая по недоступному мужчине – это перебор даже для неё, Флоры Линарин.
Чашка шоколада с молоком, лёгкая грусть и продолжительное пребывание возле огня оказались тем самым волшебным сочетанием, которое заставило веки Флоры отяжелеть, а кровь – немного успокоиться. Вскоре Рок Син отправил её спать, и Флора была ему благодарна. Она нашла себе в качестве одеяла какие-то меха, потушила свечи и быстро уснула, не обратив внимания на чрезмерный шум моря и грозы снаружи.
Ночью девушка несколько раз просыпалась от чудовищного грохота, но вспомнив где она, и что побережье штурмуют ветер, волны и дождь, переходила к мыслям о бедном маркизе Чаре и всё же снова засыпала. Но какой-то отчаянно громкий, не похожий ни на что звук всё же поднял её с кровати, обеспокоенную, заставил наспех одеться и осторожно, невесомо ступая, идти и проверять, цела ли башня. Казалось, волны обрушиваются прямо на её стены. Грохот и скрип оглушали. И как она могла спать при таком шуме? Казалось, что в башне сухо, но всё же в отсутствие света избавиться от всех страхов оказалось невозможно. Флора вернулась к себе, зажгла свечу, поместила её в старый жестяной фонарь и пошла обследовать стены внимательнее. Но башня осталась целой, в подвале не лопнули трубы, а ставни сохранили оконное стекло. Вот только камин, да и воздух, совсем остыли, и Флора, только ощутив озноб, решила снова развести огонь. Тем более, что спать ей совершенно не хотелось. Рок Син, похоже, сидел здесь до половины тринадцатой, дождался, когда угли полностью остынут, и положил дров на утро. Чтобы оставалось только разжечь. Да, он сидел над чертежами замка. Вот они здесь, на столике.
Однако у Флоры не получалось развести огонь так долго, что это казалось просто невозможным. Она раздражалась, беспокоилась и даже успела подумать, не снится ли ей всё это, но тут услышала шаги на лестнице.
– Это вы, Рок Син?
– Да, – он показался в круге света небрежно одетый, с торчащими волосами, которые на ходу приглаживал. – Что вы здесь делаете, в такую безбожную рань? Неужели удалось выспаться?
– Не слишком. Меня несколько раз будил грохот. В последний раз он показался мне просто чудовищным, и я уже не могла спать.
– Хм…
