которого уже выбил все стекла на клумбу внизу. В правой руке он держал пистолет, левой отводил назад штору.
– Вы здесь главный? – спросил он Флитвуда.
Будто бы Флитвуд руководил здесь каким-то спектаклем. Что ж, может и так, притом успешно, судя по вниманию зрителей, терпящих холод и дождь. При звуке этого голоса из толпы вырвался какой-то звук, не то общий вздох, не то ропот, напоминающий шум ветра в верхушках деревьев.
Флитвуд кивнул:
– Да.
– Значит, договариваться надо с вами?
– Никаких переговоров не будет.
Человек с пистолетом как будто это обдумал. Спросил:
– Какое у вас звание?
– Я детектив-сержант Флитвуд.
На худощавом лице этого человека явственно отразилось разочарование, хотя глаза его и были скрыты темными очками. Видимо, он полагал, что разговаривает по меньшей мере со старшим инспектором. Пожалуй, нужно сказать Спенсеру, что требуется его присутствие, пришло на ум полицейскому. Пистолет теперь был наведен на него. Флитвуд, разумеется, не собирался поднимать руки. Это Кенсел-Райз, не Лос-Анджелес. Хотя какая, в сущности, разница? Детектив посмотрел в черное дуло пистолета.
– Мне нужны гарантии, что я смогу выйти отсюда и получу полчаса на то, чтобы скрыться. Девушку возьму с собой и через полчаса отправлю ее сюда на такси. Идет?
– Шутите? – сказал Флитвуд.
– Для нее это будет совсем не шуткой. Пистолет видите, так ведь?
Флитвуд не ответил.
– Даю вам на размышление час. Потом стреляю.
– Это будет убийством. Неизбежный приговор за него – пожизненное заключение.
Голос, низкий, негромкий, однако невыразительный – создававший у Флитвуда впечатление, что обладатель почти не пользуется им, – стал холодным. Он говорил о страшных вещах с полным безразличием.
– Я ее не убью. Я выстрелю в нижнюю часть ее спины, в поясницу.
Флитвуд промолчал. Что тут можно было сказать? Эта угроза могла вызвать только моральное осуждение или потрясенный упрек. Он отвернулся, заметив уголком глаза приближение знакомой машины, но слитный вдох толпы заставил его снова обратить взгляд к окну. Девушка, Розмари Стэнли, стояла в пустом прямоугольнике окна с выбитыми стеклами, напоминая позой рабыню на невольничьем рынке. Руки связаны за спиной, голова свешена. Мужчина – видно было только его руку – ухватил ее за длинные волосы и оттянул голову назад. Это резкое движение заставило девушку вскрикнуть.
Флитвуд ожидал, что толпа обратится к ней или что заговорит она, однако не произошло ни того, ни другого. Розмари молча смотрела прямо перед собой, неподвижная от страха, как статуя. Пистолет, подумал детектив, видимо, упирается ей в спину, в поясницу. Наверняка она слышала, что пообещал сделать этот человек. Негодование толпы было таким сильным, что Флитвуду
