фоне огненным ковром расстелились взрывы. С неба спикировал ревущий огненный шар – «летуны» запустили управляемую ракету класса «воздух-поверхность», окончательно превратив эту самую поверхность в выжженную пустыню!
В боевом информационном центре десантного вертолетоносца «Севастополь», который шел мателотом – головным кораблем в строю, контр-адмирал принимал доклады от конвоя и поврежденного «Валентина Пикуля».
Капитан третьего ранга Александр Бойко рапортовал:
– Повреждены кормовая артиллерийская установка и дымовая труба. На корме – пожар. Пробоины в надводной части корпуса и в рубке. Аварийные партии ведут борьбу за живучесть корабля. Погибли рулевой матрос и вахтенный офицер. Ранено семь человек, еще трое – обожжены.
– Кораблям конвоя обеспечить помощь в борьбе за живучесть «Валентина Пикуля», направить дополнительные аварийные партии. Медикам срочно прибыть в боевой информационный центр «Севастополя» для получения дальнейших приказаний.
Полутемные коридоры, переходы, гулкие стальные перекладины трапов, дыхание сбивается, но им уступают дорогу, подхватывают под руки. И вот врачи в полном составе по стойке «смирно» перед контр-адмиралом.
– Ситуация критическая, на тральщике – убитые и раненые. Нужна ваша помощь.
– Есть!
– Кто пойдет на тральщик? – подполковник Авраимов оглядел своих врачей.
– Разрешите! – сделал шаг вперед Константин Новиков.
– Ишь ты, какой прыткий! – усмехается капитан Асмолов. – Товарищ подполковник, разрешите мне со Змеем, ну со старшим лейтенантом переправиться на тральщик.
– Разрешаю. Остальным вместе с персоналом корабельного госпиталя – готовить операционный блок.
– Есть!
Путь капитана Асмолова и старшего лейтенанта Новикова лежал на корму, в доковую камеру десантного вертолетоносца – и в неизвестность. Оба офицера-медика забрались на борт катера на воздушной подушке. Каждый тащил на себе рюкзак с реанимационным комплектом, в руках легкие складные носилки, через плечо – сумки с фельдшерскими укладками.
За спиной тонко взвыли двигатели, рулевой взял курс на терпящий бедствие тральщик. С борта «Валентина Пикуля» спустили жесткий трап.
– Дорогу дайте, доктора на борту!
Первое впечатление: ни хрена не понятно! Да к тому же еще и темно. На корме все еще видны багровые отблески пожара, из раскрытых люков валит что-то белое – не то дым, не то пар.
– Где раненые? – спрашивает капитан Асмолов.
Константин Новиков на ходу надевает перчатки.
– В носовой части, ближе к рубке.
Старший лейтенант склоняется над ближайшим матросом, светит ему в лицо. Раненый в тяжелом состоянии: грудь пробита, из раны при каждом вздохе с хрипом вырывается воздух, пульс на сонной артерии слабый, замедленный, зрачки уже почти
