из нас. И вот тут мы сидим, распахнутые, но утепленные всеми возможными шарфами, шапками, напитками. У меня, например, сделан чай с корицей и вишней. И вот мы все тут, утепленные, сидим и рассуждаем, а ведь, помните, пожалуй раньше так же сидели и размышляли дворяне об отмене крепостного права. А надо что-то делать!
Глава 3 «Черный Бим»
И, как всегда, мы с вами не знаем, делать-что. И правда, что можем сделать мы такому человеку, таким людям? Вернуть ноги? Но мы с вами, каждый из нас по отдельности, не сможем вернуть ноги. Давать мелочь, проходя мимо? Да, пожалуй, но даже это не сильно поможет. Быть может, это и поможет, но так, как помогает каждодневное протирание стола на кухне. От раза в неделю, конечно, ничего не поменяется, лишь на выходных и в первой половине недели стол будет чистым. От лишних ста рублей в неделю ничего не поменяется, лишь к концу недели станет на тысячу-другую больше, чем обычно. Быть может, именно этой тысячи не хватает человеку, чтобы поверить в себя, и, съев однажды заморский пряник, без ног, но с желанием, с лихвой заменяющим ноги, поехать в Западную Сахару. А, быть может, эта тысяча рублей не даст ничего такого, лишь в морозную январскую ночь человека спасет от холода каждая монетка, скрупулёзно разделенная из этой тысячи на тридцать один день. В январе же тридцать один день, правильно? Но как еще можно помочь такому человеку? Тайно узнать, о чем он мечтает, и тогда подарить ему это? Было бы тоже неплохо. Будь я на том месте, я бы точно расплакался. Ну, а еще? Быть может, однажды просто заговорить с тем человеком, спросить, что ему действительно нужно, предложить ему Ваш чай с корицей и вишней? Быть может лишь быть чуточку добрей?
Теперь об Игоре. Давно ведь я хотел завести себе домашнего питомца. Ан-нет. Нет у меня пока его. Как нет пока и возможности отправиться если и не на край света, если и не в Австралию, и не на Норд Кап, то хотя бы в Сибирь, Русь-матушку. Куда-нибудь на Байкал. Сейчас Игорь был еще где-то на Курском вокзале. Сидя возле железнодорожных путей, гладил за ухом своего черного Бима. Начинал порхать снег. «Куда же мне, до каких это там высот?»-думал Игорь. Вот оно-простое человеческое счастье: холод, рельсы, горячий чай, верный пес под боком, и осознание, что живы родители. Что в целом все-все еще впереди. Что ж, пусть наш герой наслаждается моментом немого, но столь красочного времени, моментом, что случается с каждым, кто начинает свой новый путь. Ты как бы сидя на скале понимаешь, что результат есть, он будет, но он во-он там, и до него еще надо добраться. Я же, пока писал этот отрывок, вдруг понял настоящую цену человеческого счастья. И счастье нужно для того, чтобы человек излучал больше тепла из своей излучины. Еще никто, глядя на счастливого человека, не становился хуже. Потому я, ты, любой из нас имеет полное и абсолютное право на счастье. Почему право? Зачастую я ловлю себя на мысли, что ограничиваю себя в чувстве счастья. То есть оно как бы есть, и нет причин мне отказать себе в его осознании, кроме одной: я почему-то отрицаю это осознание. Мне кажется, что у многих могла, или сможет возникнуть
