проникал через потолочные витражи. Очевидно, прежде здесь находилась одна из монастырских молелен, сохранилась даже алтарная основа в центре зала.
Александр Юрьевич начал рассматривать аллегорические фигурки зверей на фресках, когда кто-то неожиданно тронул его за плечо. Едва не вскрикнув от неожиданности, Сивере оглянулся. Перед ним стоял Прозоров. Судя по всему, он бесшумно вышел из какой-то ниши.
– Нервы, – произнес давний приятель. – У меня тоже пошаливают.
– Ты что тут делаешь?
– Изучаю. Хорошее место, чтобы спрятать труп.
– Чей?
– Твой, – засмеялся Прозоров.
Сивере скривил улыбку:
– Обхохочешься, как же.
– Не дуйся, лучше скажи, о чем ты беседовал с этой брюнеткой, Анной Горенштейн? – его тон вновь стал серьезным.
Александр Юрьевич на некоторое время задумался: сказать правду или отшутиться? А вдруг медальон принадлежит Прозорову? Откуда он вообще знает, что они разговаривали? На террасе в те минуты никого не было.
– Видел вас с боковой галереи, – словно угадав его мысли, пояснил Прозоров. – Монахи не дураки, построили так, что любая точка просматривается. Тебе кажется, что ты один, а кто-то уже за тобой следит и изучает. Кроме того, целая система скрытых ходов и переходов в толстых стенах. Тут, по существу, внутри монастыря еще один монастырь. С жилыми комнатами. На случай внешней угрозы. Врагов-то в те времена много было. А подземелья? Да мы с тобой это в университете проходили, сам знаешь.
– Знаю, – согласился Сивере. – Но не думал, что сам когда-нибудь окажусь в таком вот скалистом храме.
– Так что она у тебя вынюхивала?
– Ничего. Обычный светский треп. Что-то о погоде и видах на жительство.
– Врешь. Сам потом будешь кусать локти. Учти – она международная авантюристка. Я ее узнал, видел в Москве на посольских раутах. Та еще штучка, живьем проглотит.
– Мне говорили, она вдова, – возразил Сивере.
– Прикрытие, – отрезал Прозоров. – Впрочем, может, и вдова. Одно другому не мешает. Значит, и мужа слопала. Мне интересно: каким ветром ее занесло в эти проклятые горы? Так просто она не приехала бы. Значит, что-то здесь назревает.
– А ты не спятил от подозрительности?
Сокурсник усмехнулся, с каким-то сожалением посмотрел на Сиверса. Затем, понизив голос, произнес:
– А ты погляди, что я обнаружил в той нише, – махнув рукой, он повел Александра Юрьевича за собой. Включил фонарик, и желтый луч осветил стену. В небольшое укрытие едва могли втиснуться два человека. А на кирпичной поверхности мелом были начертаны всего четыре слова, которые буквально повергли приезжего историка в шок: «ЗДЕСЬ БУДЕТ УБИТ СИВЕРС». Фонарик погас.
– Так вот… – прошептал Прозоров, вытягивая ошарашенного Александра Юрьевича из ниши.
3
В глазах у Сиверса продолжали
