написал нечто провидческое о своем будущем пребывании в «Монастырском приюте» и о дальнейшей судьбе всех его постояльцев, то это любопытно.
Как историк, Сивере относился к подобным произведениям не только скептически, а попросту презрительно. И все же он вынужден был признать: ничего так не жаждет человеческий ум, как возможности заглянуть в будущее. Нам мало книги Откровений Иоанна Богослова, хочется лицезреть именно все подробности.
И Александр Юрьевич отправился на ночной променад. Он вышел в пустой коридор, оглянулся, тщательно запер дверь и даже положил у порога хлебные крошки, предусмотрительно захваченные во время ужина. Теперь, если кто надумает проникнуть в его келью, непременно размажет их по полу. Впрочем, Сивере сомневался, что по возвращении назад он вновь обнаружит в своей постели чей-то труп.
Затем у него мелькнула мысль о странной закономерности: именно из этого монастырского отсека исчезали (или умирали) люди. Сначала – братья Афонины, затем – Матвей Матвеевич. Их номера находились рядом с его номером. Ближе к лестнице проживали тетушки Алиса и Лариса, а также один из компании стариков с похожими лицами. Кто следующий, чья очередь? Отогнав эту навязчивую мысль, Александр Юрьевич двинулся дальше. И тут случилось нечто неожиданное.
В полутемном коридоре, шагах в десяти от Сиверса, прямо от стены отделилась сливавшаяся с нею тень и торопливо пошла вперед. Кто-то, наверное, уже давно торчал тут и прятался за выпуклым бордюром. Причем это существо было небольшого роста, похожее на обезьяну в балахоне. Александр Юрьевич мог видеть его только со спины, да и то мельком. Но то, что он успел разглядеть, – поразило. Длинные конечности, почти касающиеся пола, мощный, уходящий в плечи затылок, покрытый черным волосом, и – горб. Несомненно, это был горб, так сутулиться человек не мог. Существо побежало вверх по лестнице, а Сивере – за ним.
– Эй, стойте! – крикнул Александр Юрьевич.
Но человекообразная фигура уже достигла лестничного проема и юркнула в коридор третьего яруса. Тудаже лежал и путь историка. «Проворный, черт!» – поспешая, подумал Сивере. Существо еле слышно стучало каблуками, но, очутившись в длинной каменной кишке с рядом дверей, Александр Юрьевич с недоумением и тревогой огляделся. Коридор был пуст.
Куда же мог подеваться этот горбун? Откуда он вообще взялся в «Монастырском приюте»? Чем дольше тут живешь, тем больше загадок. Пожав плечами, Сивере остановился перед дверью комнаты, где проживала Анна Горенштейн. Соседние номера занимали супружеские пары. В которой из них Комамберовы? В волнении Александр Юрьевич не мог вспомнить: в шестой или восьмой? Постояв в нерешительности, он тихо постучал в левую келью. Дверь сама собой подалась, и Сивере заглянул внутрь.
– Ты явился к нам, Кроули! – торжественным голосом провозгласил кто-то.
– Да-да! Да-да! Да-да! – трижды повторил другой, более писклявый. Очевидно, это была женщина.
Довольно
