например, – нетерпеливо сказал Светозар.
– Пожалуйста, сколько угодно. Прибегнем к несомненным авторитетам. Библия вековой авторитет? Еще бы. И Евангелие тоже. В Библии мудрейший Соломон провозглашает: не унижайте себя, если ты мудр, чтобы благодаря унижению не впасть в глупость. Убедительно? Вполне. А вот Евангелие от Матфея: кто возвышает себя, тот унижен будет, а кто унижает себя, тот возвысится. Вот и выбирай. А пока возьми кочергу, разбей вот эти две головешечки. Я сейчас угольков в самоварчик закину, и попросим у добрейшей Серафимы Прокофьевны нам сухариков к чаю.
Они еще не двинулись с места, сохраняя общее тепло, когда в окно негромко постучали.
Серафима Прокофьевна подавила вздох, случайные гости, увы, были делом хотя и привычным, но все-таки для хозяйки обременительным. Сколько народу знало Алексея Кирилловича, скольких знал он, все могли в любое время, в любой час постучать в дверь, или в светящееся окно и знать, что дверь отворится.
– Ставь самовар, вот и гости… – сказал Алексей Кириллович и пошел в сени открывать.
Через минуту он вернулся в комнату, держа за плечи молодую женщину в сбившемся платке и беличьей шубке. Казалось, что Алдымов не ведет, а несет ее, и если разомкнет руки, она тут же просто осядет на пол.
– Катюша, что случилось? – с тревогой спросила Серафима Прокофьевна и обняла вошедшую невестку, словно приняла ее из рук мужа. – Что случилось?.. Где Сережа?
– Сережу взяли… Я не могу там ночевать… Я не могу…
Кровь отхлынула от лица Серафимы Прокофьевны.
– Куда взяли? – спросил Светозар.
– Иди, Светик, спать, поздно уже, – глаза Алексея Кирилловича и сына встретились. Отец испытал чувство беспричинного стыда, зная наперед, что не сможет ответить сейчас на вопрос сына. Ему даже не приходили на ум простые в таких случаях слова: «Ошибка. Разберутся. Отпустят. Все выяснится. Случайность…» И все в таком роде. Он знал, что давно уже не может ответить на свой вопрос, почему среди ночи кто-то «ошибочно» может войти в твой дом, взять тебя, как барана из стада, и куда-то увести. Он посмотрел прямо в глаза сыну с тайной надеждой на то, что у того достанет милосердного разума больше не задавать вопросы.
– Спокойной ночи, – тихо произнес Светозар, почувствовав, что стряслась беда. Он оглянулся на тетю Катю и пошел в свою комнату даже с охотой, тайно надеясь, что утром, как бывает после худых снов, все снова будет хорошо.
10. Человек в простой шинели
Есть люди, неизвестного назначения и потому никакому назначению не соответствующие, не имеющие назначения вообще. Вот они-то как раз и оказываются пригодны на все случаи жизни, но почему-то по преимуществу прискорбные. Да, это совершенно особый род и вид человеческой породы, это люди, несущие ярем рабства так легко, что, кажется, вовсе его и не замечают. И самое замечательное, что в этом своем состоянии,
