и я подтолкнула:
– Дальше…
– Что дальше? А мне не нужно это дерьмо! Вы – русские, воображаете себя феминистками, но стоит вам разок лечь в постель, как сразу начинается обида на квартплату и требования дарить подарки и носить на руках. А у меня на это все денег нет! Я выгляжу, как жеребец, но я не жеребец! Одно время, я даже всерьез боялся, будто я гей…
Я выгнула бровь: серьезно?! Еще никто, никогда не называл меня феминисткой. Да я патриархальна до пломб в корневых «восьмерках»!
– Не то, что в этом что-то плохое, – спохватился он, – ну, быть геем.
– Я не про то… Где ты видел русских фемок, скажи мне, плиз… А если серьезно, когда ты хочешь жить с девушкой фифти-фифти, ты должен искать себе не модель, не танцовщицу, – про профессии он мне чуть раньше зарисовал, – и тем более, не секс-работницу!
– Окей… Я к тому, что мне нужны деньги. Реально. Ты очень симпатичная и выглядишь моложе, но я сейчас просто не могу…
«Очень симпатичная» задело гораздо глубже, чем вся его сразу речь. «Очень симпатичная» значит: я тебя не хочу. Внутренности залило ледяным азотом, а улыбка трансформировалась в оскал. Джош этого не заметил.
– До тебя я жил с одной девушкой, которая работает в мюзиклах. Актрисой массовки… Она была потрясающая и я…
– Джош, – сказала я ласково. – Я не твой психотерапевт. Я не хочу спать с тобой, но еще меньше, хочу выслушивать! Твой внутренний мир – это не собрание жемчуга. Это сопли, слюни и прочее дерьмо. Я «очень симпатичная», как ты и сказал и если мне понадобится практика в качестве бесплатных ушей, я найду себе «папика»! Я здесь потому, что я не желаю ничего слушать. Ты меня понимаешь? Я НЕ феминистка и в равноправие поверю только тогда, когда смогу поссать стоя, а ты – родишь.
Джош жутко обиделся, но виду не показал. Зато его уши вспыхнули, как два индикатора. Еще чуть-чуть – мозг взорвется.
– Позволь мне кое-что тебе объяснить: большинство женщин не любит секс. Особенно тех, кто продает его, понимаешь? Женское тело – плата вместо квартплаты. В кредит, в надежде на всякие ништяки. Ты просто очень красив и пока не сталкивался, но даже ты никому не нужен просто как пенис. Я не хочу тебя, андэрстэнд? И ты меня оскорбляешь уже самой мыслью, что мне нужны объяснения.
– В таком случае, зачем ты со мной живешь?! Почему не с подружками?
– Потому что мне сорок! – взвизгнула я. – А этим девкам по двадцать. И все они пытаются превратить меня в мамочку, излить душу и сесть на шею, чтоб их проблемы решала я! Как ты сейчас! Я надеялась, что когда у человека есть яйца, свои проблемы он решает в спортзале, ясно тебе?!
Джош осел, держа кружку перед собой, словно пистолет. Меня это, ясен пень, не остановило:
– Вот что, у меня есть причины, но это не твой распрекрасный член, за который ты так трясешься. И если ты меня еще раз в этом упрекнешь, я съеду. И таких фоток тебе никто не сделает. По крайней мере, бесплатно!
Я швырнула ему в живот телефон и Джош поймал его.
– Тогда почему ты так на меня смотришь?
– Посмотри
