выкрасить стены в белый цвет. На пол положили тёмный ламинат. Из магазина доставили мебель. Огромный светлый письменный стол она поставила у окна. Рядом встала узкая белая кровать, почти как у Пынар. На стол поставили лампу с алым абажуром. На потолке горели три белых плафона стеклянной люстры на чёрном основании. Белую органзу на окне обрамляли мрачные чёрные портьеры. На кровать легло чёрное шёлковое покрывало и пара подушек красного и белого цвета. На пол постелили красную дорожку с белыми полосками по бокам. Ниша осталась пустой. Её задёрнули белой органзой. К столу приставили красное кожаное офисное кресло. Оно одно было дороже всей мебели в комнате. На столе появился ноутбук.
Кара задумчиво покаталась в кресле от стола до задней стены ниши. Чего-то в этом красно-чёрно-белом царстве не хватало. Она решила заказать себе в Стамбуле фотосессию…
Кара велела врезать во входную дверь комнаты замок. Один ключ оставила себе, один отдала Пынар, а третий лично вручила брату.
– Доверяешь? – спросил Али, приподняв бровь.
– Больше некому, – горько ответила она.
– Давай всё отменим! – импульсивно воскликнул он.
– Отменить и не отомстить? Не лишай меня радости.
– Ты меня с ума сведёшь. Что ты задумала? Что собралась делать?
– Ничего. Я ничего не буду делать. Делать будут другие. Я буду писать им сценарии действий, а они будут по ним жить.
– Ты хочешь их стравить?
– Ну, что ты. Это теперь моя семья. Именно поэтому я научу всех прислушиваться к моим словам и уважать моё мнение. Я заставлю их видеть во мне человека, а не самку и не товар.
– И меня?
– Догадливый ты мой.
– Будь осторожна, родная.
– Не буду. Буду гнать во весь опор – так, чтобы ветер в ушах свистел.
Али поцеловал её в лоб. Она ушла. Собрав сумку, улетела в Стамбул.
В особняке Арсланов не стихали пересуды. Чичек – жена Серхата – возмутилась поведением Кары.
– Что она о себе возомнила? Гулящая девчонка. Погубила первого мужа и нас всех погубит, – говорила она мужу.
– Чичек, милая, да ты что? Это он её погубил. Она ни в чём не виновата.
– Но она не девушка, и скрыла это до свадьбы, а потом стала корчить из себя жертву. А теперь все носятся с ней.
– Не все, милая. Я лично ношусь только с тобой. Что касается девственности – о таких вещах не говорят. Они и переехали сюда из-за давней трагедии.
– Лучше бы не переезжали! Что это такое? Отдельная спальня, отдельная детская. Даже у нашей Ширин нет отдельной комнаты. А для её приёмыша выделили комнату.
– Чичек! Не смей обижать сироту. Нашей дочери нет и двух лет. Она не может быть далеко от нас. А Пынар уже взрослая девочка, ей скоро одиннадцать. Ей нужна своя комната. Не будет же она спать с ними.
– С ними? Ха-ха!
