отступала назад, давая почувствовать его осторожные движения. Она сильнее прижалась к его губам, так безоружно и так доверительно. Он ответил на этот поцелуй… Он старался быть осторожным и нежным, как мог, хотя сердце его стучало так, что даже она чувствовала его сильные удары. Дурацкая мысль пришла ей прямо в процессе: сколько раз уже он делал это… и с кем. Но мысль тут же растворилась, расплавилась в накале всё новых нарастающих ощущений. Он был сильный и сейчас как никогда властный, и хоть каждое его прикосновение было бережным, она всем телом ощущала его внутреннюю мужественность и сильнейшую энергетику, послушно и добровольно растворяясь в ней. Никогда она не чувствовала себя столь желанной и столь открытой, незащищенной, послушной, податливой, как горячая глина в его руках… Когда тело уже стало уставать, в один момент оно окончательно расслабилось, и эта доверительная уязвимость вкупе с его продолжающимися движениями привели её на пик, на край сумасшедшего наслаждения, пронесшегося дрожью по всему телу. Его тело, горячее и влажное от пота, тоже охватила дрожь, и в этот момент, как никогда прежде, они были одним целым, одним духом, одним миром, одной субстанцией, одним волнительным сгустком энергии, чей поток, циркулируя, сперва подымался, на грани возможности, а затем будто стал постепенно стихать, убывать, отступать, как морская волна, далеко брошенная на берег, возвращается в свои воды… давая отдышаться, замедлить частый пульс, прийти в себя… вернуться в свое и только свое тело… открыть глаза. Поцеловав её заботливо в лоб, он медленно сполз, оказавшись рядом, прижимая её с чувством к себе. Она тихонько убрала прилипшие к лицу кудряшки с челки. Он чуть хитровато смотрел из-под ресниц на её румяные щеки, внимательно, словно старался считать ее мысли. И после долгого молчания…
– Я могу пожить у тебя?..
И так началась самая теплая зима в её жизни. Бок о бок с ним, ночами на его плече… вечерами со взаимными шутками и колкостями, а порой и взрывными ссорами… страстными примирениями. Их отношения напоминали горячий источник, бурные воды, бьющие ключом. Шумный, быстрый, неистовый, живительный поток, несущий силу. Никогда Лиза не чувствовала себя настолько живой, настолько собой, настоящей… Весь дом её стал заполняться все новыми набросками, рисунками, картинами, вырезками из журналов, распечатанными фотографиями. Вдохновение теперь ни на миг не покидало девушку… И трудность была лишь в том, что теперь она совершенно не могла сосредоточиться на своей учёбе. Теперь как день стало ясно, что она не на своем месте на этом факультете… Сердце ее пылало от надежды как-то изменить то, что прежде казалось невозможным.
Однажды вечером Эд, вернувшись с работы, застал её по уши измазанную краской: на этот раз вместо холста под руку «попалась» стена, и так начался мини-ремонт, по завершению которого, уставшая и довольная, она точно решила, что после этого семестра перейдёт на факультет изобразительного
