босс. Совещание там будет?
– Да.
– Почему Тихон Фадеевич каждый раз меняет дислокацию?
– Чтоб тебе не скучать.
На мониторах было видно, как люди с противоположных концов коридора стекаются к массивной двери, за которой их поглощала пугающая темнота.
– Отвернись.
Казимир исправно выполнил приказ с плутоватой улыбкой на лице.
Захар Ильич проходит в дальний угол комнаты, где за ширмой стоит небольшой сейф, и открывает его дверцу. В сейфе был секретный монитор начальника Особого отдела службы внутренней безопасности. Он надел наушники и включил звук.
В наушниках раздались стоны, ахи и вздохи.
Это Тихон Фадеевич, глава холдинга и основной акционер – семьдесят пять процентов акций – занимался сексом с секретаршей.
Он мужик в соку. Ему полтинник, он ниже среднего роста, с короткой бычьей шеей и грубыми чертами лица. У него короткие руки и толстые пальцы с рыжими волосами.
Захар Ильич в полном недоумении не может оторваться от экрана.
– Почему в этот раз на письменном столе? – бормочет он себе под нос и не может найти ответа.
Ведь неудобно.
Впрочем, если припрет… Тем более Тихону.
На самом деле ответ был прост: Тихон увидел аналогичное мероприятие в голливудском фильме. Затем его повторили в нашем изделии, и Тихон решил испробовать эту позицию, чтобы идти в ногу со временем и европейскими ценностями, которые подразумевают свободу личности и волеизъявления и которые он, как абсолютный эгоцентрик, истолковывал как приоритет своих потребностей над всем остальным.
И какое ему дело до того, что спина у бедной секретарши зудела от валявшихся на столе карандашей, ручек, дыроколов, степлеров и кнопок.
В равной степени это не касалось руководителя Особого отдела службы внутренней безопасности, поскольку невзгоды секретарши проходили по ведомству охраны труда.
Захар Ильич собрался выключить монитор, как вдруг в кабинете Тихона раздался телефонный звонок. Не отрываясь от основного занятия, он взял трубку, а секретарша под ним закурила.
– А… Это ты, любимая, – сказал Тихон. – Наконец-то! А я жду не дождусь твоего звонка. Даже важное совещание отложил на потом. Что привезти тебе из заграницы?… Чего, чего? … Не понял… А, что я так неровно дышу? А я всегда так дышу, как только услышу твой голос. До сих пор не могу поверить в свое счастье.
Секретарша, решив подыграть боссу, начинает напряженно и громко дышать:
– А… а… а…
Тут же раздался окрик: «Заткнись, дура!», и вслед за этим другим тоном, исполненным любви и нежности, Тихон сказал в трубку:
– Это не тебе, любовь моя.
Оправдание Тихона не убедило его любовь, и в трубке раздались короткие гудки.
– Ну вот опять обиделась, – озадаченно сказал Тихон
