которого находилась власть над его душой, телом и умом. В особенности над умом!
Миша блуждал взглядом, пытаясь зацепиться за что-нибудь, что выделялось бы из общего белого фона: фикус, галстук врача, стол. Нет, стол почти пустой. Его взгляд остановился на тёмной восьмиуголке доктора и его коричневом пальто, что висели на вешалке у медицинского шкафчика.
– Итак, вы у нас уже неделю. Как себя чувствуете? – мягко, но уверенно спросил доктор.
– Сказать честно, не очень. От этих лекарств я чувствую себя недоумком.
Геннадий Викторович что-то записал.
– Понимаю, но это необходимые процедуры. Без них ваше выздоровление невозможно. Сейчас нам нужно подобрать наилучшее лекарство для вашего случая.
– Я не мог разговаривать, – пожаловался Миша, – с трудом вспомнил несколько слов, но и их едва выговорил.
– Судорог не было? – спросил доктор, будто и не заметив жалоб.
– Нет, но очень болит спина.
– Угу… – он снова сдвинул густые брови и сделал пометку. – Галлюцинации? Ничего необычного, нереального?
– Нет…
– Прекрасно!
– Хотя… Мне всё время казалось, что я один. Что вокруг никого. Мой сосед рыдал всю ночь, а я… чтобы убедиться, что он есть, что он настоящий, приходилось смотреть, иначе…
Геннадий Викторович что-то записал и вновь уставился на Михаила, который всё не унимался:
– Здоровый же бугай этот. Плачет всё время, спать не даёт. Я было хотел сказать ему чего, но побоялся.
– Занятно! Ещё есть жалобы?
– Мне тяжело думать, тяжело двигаться. А ещё меня тошнит.
– Вы привыкнете.
– Так будет постоянно? – слабым голосом спросил он.
– К сожалению, скорее всего – да! – доктор соединил руки в замок и уложил их на стол, – это побочные эффекты нейролептиков.
Миша обречённо кивнул.
– Ну что вы, не печальтесь! Главное, мы начали лечение, будем надеяться, что это… скажем так… временные неудобства, – он перелистнул дело к началу. – Давайте поговорим, о вашем прошлом.
– Если надо, – Миша шумно выдохнул и почувствовал, как задрожал всем телом.
Геннадий Викторович достал телефон и положил на край стола. Если бы Миша захотел, то смог бы дотянуться до него пальцами.
– Я включу диктофон, – сообщил доктор, – вы не против?
– А моё мнение что-то изменит?
Геннадий Викторович улыбнулся:
– Нет, но я предпочитаю не держать секретов от больных и уж тем более не обманывать, а быть наиболее вежливым и благожелательным, – он коснулся экрана, запустив запись. – Итак, начнём с простых вопросов. Назовите полное имя.
– Михаил Александрович Лисичкин.
– Возраст?
– Двадцать семь.
– Помните, почему вы здесь очутились? – с этим
