Потом с утра писал мне, спрашивая, как мы добрались, просил пить меня больше воды в аэропорту, переживал. Сказал, чтобы отписалась, как мама улетит. Потом уже в дороге в машине он писал, чтоб аккуратна была. Так только я делала всегда – я переживала, беспокоилась, за меня кроме родных, никто так не переживал.
Я тоже понимала, что вошла дважды в то состояние, которое знала только я, и была безмерно благодарна Богу за данную возможность, за посланное счастье, за любовь и за человека, которого я так долго ждала, которого сама себе напророчила. Его внимание, забота, вопросы поела ли я, всего ли мне хватает, никто ли меня не обижает были всегда, где бы я ни была. В машине, на работе, дома, на пробежке – мы все время переписывались, обменивались голосовыми и его трепетное отношение, конечно, сражало меня наповал.
Мы все еще не виделись, а чувства нарастали с большей скоростью, мы планировали путешествия, переезд в Штаты, в Калифорнию, он говорил, что впереди у нас целая вечность.
Когда я поняла, что Деметрио мой мужчина? В то воскресенье, когда он сказал: «Как сойдемся, примешь гиюр и будем вместе бегать по утрам». Он еврей, я мусульманка. И я сказала, что приму еврейскую веру и присоединюсь к его Богу. Тогда я поняла, что он мой мужчина.
Деметрио просто ворвался в мою жизнь и перевернул ее вверх дном. Просто пришел и сделал так, что все, что я планировала, о чем мечтала, чего хотела, к чему стремилась, он озвучил, просто пришел и взял все в свои руки. Такого мужчину я хотела, такого мужчину я ждала и такого мужчину я визуализировала и ему я писала любовные письма и проектировала свою жизнь, и я получила, что посеяла.
Да, он оказался успешным, влиятельным человеком, инвестировал в IT-компании, стартапы, имел бизнес в Кремниевой долине и был очень умным, сильным, щедрым, добрым. Все-все те качества, которые я прописывала ежедневно в своих желаниях и своих дневниках.
Наступило очередное воскресенье, и мы запланировали встретиться, Деметрио должен был заехать к маме и потом за мной, я собиралась, уже не чувствуя ни своего тела, ни этого мира, я хотела только увидеть поскорее, ощутить, почувствовать… Я снова в бигуди, снова почти одетая и он скидывает билет в Израиль, что срочно нужно ехать, на один день. Но приедет из аэропорта сразу ко мне, и какова моя реакция? Я чуть не плакала, я ведь ждала уже почти две недели, и я сказала, что жду, буду ждать, что ничего страшного. А изнутри пылала, только не гневом, а желанием побыстрее увидеть. В этот его отъезд Деметрио написал мне впервые, что влюбился, не видя меня, и приземлившись написал, что любит.
Переписка была следующей:
– Софиюш, я приземлился, ты ложишься или со мной будешь?
– Я с тобой буду, – ответила я.
– А куда деваться, я влюблен в тебя, не видел и влюбился.
Мы переписывались в аэропорту, перед посадкой, после посадки, после прилета, мы все время были на связи,
