вот как быть?
– В самом деле? – насмешливо отозвался Роман. – А твой запах говорит совсем о другом, – сделал паузу, а после дополнил брезгливо: – Лгунья!
Разжал хватку и отпрянул от меня. Отошёл на несколько шагов и отвернулся к камину, сжав руки в кулаки с такой силой, что отчётливо проступили вены.
Я медленно уселась на диване, подтянув колени к груди, и скрыла свои эмоции. Душу отчётливо затягивало холодом.
Что не так с этим волком? За что он меня ненавидел, даже не зная? Я настолько не понравилась ему? А может оборотень за эти годы уже нашёл себе кого и даже больше, а я теперь как кость поперёк горла – мешаю?
Мне не нужно было прибегать к сканированию, чтобы понять, насколько я противна собственной паре, несмотря на то, что того тянуло ко мне. И эти эмоции словно въелись под кожу, жаля с каждым мгновением всё больнее.
– Так зачем я здесь? – поинтересовалась как можно равнодушнее, стараясь успокоить участившееся сердцебиение.
Вряд ли Роман привёл меня сюда для долгой и счастливой жизни вместе.
– Ты перешла границу моей территории, – так и не повернулся ко мне лицом. – Вот я и решил познакомиться с той, кто тут у нас такая смелая.
Не дожидаясь ответа, он резко развернулся в сторону прихожей и ушёл. Правда, ненадолго. Судя по звукам, поднялся по лестнице на второй этаж – пробыл там с минуту – не больше, а после спустился и вернулся в гостиную, держа в руках женский плащ. Красный. С капюшоном. Как дополнение к данному мне прозвищу.
– Ты и твоя волчица… – безэмоционально проговорил альфа. – Сущности разделены также, как и у твоего папаши? – даже не дал обдумать ответ, сразу продолжил: – Можешь не трудиться с фальшивыми пояснениями, – скривился неприязненно. – Понял по вашей реакции на поляне, – в пару шагов поравнялся со мной и швырнул в меня принесённой вещью. – Одевайся. Свободна.
Растерянно посмотрела сперва на женский плащ, а после на мужчину. На мгновение позволила себе открыться, чтобы понять его реакцию, и чуть не задохнулась от того вихря эмоций, что сейчас закручивались вокруг него плотным коконом: жгучий гнев перерастал в открытую ярость, тут же смешиваясь с лютой ненавистью.
– Я с детства бываю на той поляне. Раньше твои волки мне этого не запрещали. Теперь нельзя? – уточнила еле слышно, стараясь дышать ровнее и не показать, насколько меня задело его отношение. – А волчица… Нет, не понимаю, – прошептала, сдаваясь во власть собственной бури эмоций и чуть ли не плача.
На задворках сознания в дополнение к моему внутреннему бедламу заскулила волчица, тоже не понимающая происходящего и причины, по которой от нас только что отказались. И если я сама ещё как-то могла абстрагироваться от всего, то её боль отзывалась во мне тысячекратно.
– Но ты прав, мне пора, – выдавила из себя с усилием, кивнула ему на прощание и обратилась, проигнорировав подношение.
Ещё не хватало надевать что-то принадлежащее его любовницам!
Вслед донеслось злобное рычание.
– Ты,
