заверила её, что всё пройдёт и Виолетка скоро влюбится в другого, мол, на Филипке свет клином не сошёлся.
А Андриана тихо обронила:
– Это не смертельно, с этим можно жить.
И тогда Мила почему-то сорвалась именно на Андриану:
– Так, как ты?! Да?! Лучше бы ты тогда забеременела от своего Артура Соколова! – вырвалось у неё в сердцах!
– Типун тебе на язык! – почему-то всерьёз перепугалась Андриана.
Подруги несколько дней не созванивались, но потом встретились, сделав вид, что никакая чёрная кошка между ними не пробегала.
Виолетта пару месяцев не давала бабушке особых поводов для беспокойства. Была она, конечно, притихшей и печальной, но по утрам завтракала и в университет ходила, а все вечера проводила дома, закрывшись у себя в комнате.
Тишке обычно удавалось просочиться в комнату вслед за девушкой, и он лежал либо у неё в ногах, либо рядом с ней на кровати.
Мила этому тихо радовалась, ей казалось, что Тишка, этот верный хвостатый нянь, присматривает за её внучкой.
Наступил месяц май. Андриана хорошо помнила то утро. Вернее, самое его начало. Она встала пораньше, чтобы встретить рассвет, и долго стояла на цыпочках, точно балерина, перед распахнутым настежь окном. Руки у неё при этом были сложены на груди, ладонь прижата к ладони. Она и молилась чуду возрождающейся жизни, и восхищалась им одновременно.
В воздухе разливалось такое насыщенное благоухание, в котором было всё! И смолистый запах тополиных почек, и тонкий аромат подснежников, окроплённых ночными росами, и ещё что-то волнующее, неуловимое, что если и можно ощутить, то не обонянием, а душой, распахнутой настежь навстречу миру, возродившемуся из снежной пены и зазвучавшему многоголосием ручьёв.
Андриане Карлсоновне в это время года всегда начинало казаться, что она не почтенная пожилая дама, а совсем юная девчонка, весело прыгающая в своём дворе с подружками через скакалку или по классикам, начертанным мелом на тротуаре. Ах, как это было давно! Но время в её мыслях утекало вспять, и она была счастлива.
А потом весь день пролетел незаметно в обычных домашних заботах. И вот пробившие в зале настенные часы сообщили, что уже пять часов вечера.
Андриана Карлсоновна решила, что, пожалуй, пора начинать готовиться к приходу Милочки.
Подруги часто встречались по вечерам, то у Андрианы, то у Милы. Лео на чаепитии появлялась не часто, но подруги на неё не обижались. Лео – женщина занятая, перемигивались они, посмеиваясь. Ведь у Леокадии целых два ухажёра – генерал в отставке Андрей Яковлевич Полуянов и профессор романо-германских языков Иннокентий Викентьевич Лавидовский. Лео жаловалась, говоря, что мечется между ними, как меж двух огней, не в силах остановить свой выбор ни на одном кавалере. Андриана и Мила не сомневались, что подруга лукавит и её вполне устраивает такое положение дел.
«Бедные мужчины, – время от времени вздыхала, сочувствуя поклонникам Лео, Мила, – за каждым из них невесты готовы в очередь выстроиться, а они оба запутались
