на нее жалобах от клиентов, недовольных качеством проводимых Оксаной занятий.
– Тебе, Оксана, лучше самой уволиться или мы уволим тебя за несоответствие занимаемой должности.
– И не подумаю. А недовольны только те, с кем я отказалась переспать. Девушка я красивая и пользуюсь успехом у мужчин. А Вы, Мария Ильинична, не сможете меня уволить ни по какой статье: я беременна, – произнесла Оксана и засмеялась, увидев, как побледнела Коняева.
Мария не помнила, как куда-то пошла. Ей хотелось остаться одной, не видеть ненавистное лицо Оксаны.
В голове билась единственная мысль: эта дрянь ждет ребенка. От кого… От ее мужа. Вот теперь все: она, Мария, потеряла Ивана.
На ватных ногах Мария куда-то шла, куда-то сворачивала и, только уткнувшись в изгородь, рухнула на землю.
Она заплакала. Как давно она не плакала. С головы сорван платок. Иван купил его ей в Италии и подарил на позапрошлый женский день. Тогда у них все было хорошо. Никаких сплетен и слухов. Никакой Оксаны в помине.
Волосы рассыпались по спине. Из-за слез воздух перед глазами был видимым и не стоящим на месте.
Поднявшись с земли, Мария оглянулась и, едва различая хозпостройки, побрела прочь.
Ей надо было на что-то решиться, что-то предпринять, продумать стратегию, теперь уже не как завоевать Ивана, а как сохранить семью, как вернуть утерянную любовь мужа и подумать, где она допустила ошибки.
Занятия закончились, и Алиса, поместив Доми в стойло с помощью конюха, поспешила в кафе за оставленной сумкой с покупками.
– Я тебе банку сметаны и творог положила, – сообщила Агафья Ивановна. – Если мелких денег нет, завтра отдашь, я собираюсь печь пироги с грибами.
Подхватив сумку, Алиса покинула кафе и направилась к автостоянке.
Чей-то крик она услышала, пройдя несколько десятков шагов, и в нерешительности остановилась. Крик донесся со стороны конюшни.
Выходящие из кафе посетители недоуменно смотрели на бегущего и что-то кричащего конюха.
Первой среагировала Алиса Симонова.
И вот сумка на земле, а она ринулась ему навстречу, но прежде оглянулась и взмахом руки и окриком заставила всех вернуться в помещение кафе.
Запыхавшийся (уже не мальчик) конюх застыл на месте.
– Что случилось? – спросила Алиса, подбежав и глянув на бледное лицо мужчины. Но понимала, что новость будет ошеломляющей.
– Оксана Гданько… Она там, за конюшней на лугу, – выдохнул Федор Акимович.
– Вот тебе, бабушка, и ушки… скорую… нужно срочно вызвать скорую… и полицию…
И Алиса стала звонить Коняеву, велев конюху вести ее к месту происшествия.
– Иван Владимирович, Алиса Симонова… У нас ЧП. Федор Акимович обнаружил на лугу Оксану Гданько с перебитым виском, ему показалось… Но все равно вызовите скорую и полицию, а я позвоню Марии Ильиничне, нужно посетителей кафе придержать там, полиция захочет
