Александра I, Столыпина ли; в том, как реорганизовывался один комитет в другой, как собиралась Государственная дума… Примеров тому масса, опыт богатейший. Все «сегодняшние» вопросы о власти возникали всегда, и надо не искать ответа только в сиюминутных ситуациях, а надо знать то, как это происходило.
Потому что, хотя изменились люди, погибла во многом культура, разрушена церковь, вывернут наизнанку уклад жизни, но где-то там, глубоко, в генетической сфере, все равно остался этот народ, у которого в истории не последние лишь десятки лет, а века, столетия большой созидательной работы… (II, 25)
(1992)
Константин Леонтьев когда-то тонко заметил, что «власть должна быть красивой…».
Для многих людей старшего поколения красота, эстетика власти были воплощены в образе вождя народов. Не их вина, а беда, что они почитали ее за красоту истинную. Если возможны некоторые параллели, то это примерно то же, что любование базарным китчем (лебеди и т. п.), и даже предпочтение его искусству подлинному.
Трагедия этого периода нашей истории в искажении чувства прекрасного и подмене здоровой монархической идеи большевистским китчем… (II, 24)
(1998)
Куда же двигаться?
Да ничего не нужно придумывать или выписывать откуда-то издалека. Почитайте хотя бы гениального русского философа и государственника Ивана Ильина. «Не ясно ли, – писал он еще в 1949 году, – что для спасения множества виновных людей и множества невинных людей от лютой нужды и гибели необходима будет единая сильная государственная власть, доктринальная по объему полномочий и государственно-национально настроенная по существу».
И думать о такой власти нужно сейчас, пока крайние слева или крайние справа не использовали накопившуюся у народа тоску по порядку в своих (опять в своих!) интересах. (I, 73)
(2001)
Я надеюсь, теплится все-таки во мне надежда, что наконец к власти ее жрецы отнесутся как к Божьему промыслу.
Предвижу, что даю повод для иронии. Но как православный человек действительно считаю: власть – это
Божий промысл. Недаром в каждой литургии каждое воскресенье во всех православных церквах России звучит просьба к Господу Богу: помочь власти и воинству; власти, над нами поставленной, и воинству, нас оберегающему. Не от рабства же русский человек просит за власть: он хочет, чтобы Бог помог этой власти быть честной и справедливой по отношению к тем, над кем она поставлена.
Если смотреть на власть как на Божий промысл, невозможно тупо и пошло просто использовать ее для того, чтобы мягче спать и слаще есть самому.
Как говорил Платон: во власти должны быть лучшие… (I, 81)
(2009)
Пришла пора определяться: кто мы, куда мы идем, зачем мы, с кем мы? Потому что неопределенность для России с ее масштабами, просторами, часовыми поясами – это самое страшное и опасное, причем не только для самой России…
Я считаю, что безвластие для России и последствия
