да… Когда рядом есть люди, чем-то тебе обязанные, это вас сильно скрепляет.
– Точно! – (Проводишь вилкой по воздуху, будто подчёркивая мою формулировку). – Скрепляет лучше чего угодно. А им, как и мне, предстоит провести тут несколько лет. Да и потом, в будущем – кто знает, какую пользу это и мне, и им принесёт? Взаимовыгодно.
– То есть такое своеобразное… покровительство? Как у дона Корлеоне?
Откидываешься на спинку стула, серьёзно глядя на меня.
– Вот, знаешь, я бы эту твою фразу на две разложил. От одной испытываю радость, а от другой меня передёргивает.
– Прости, – испуганно выдыхаю, снова забывая о твоём табу на слово «прости». У меня это как привычка грызть ногти – рано или поздно, но вылезет. – Радует часть про дона Корлеоне?
Улыбаешься краешком губ.
– Естественно.
Сицилийский Крёстный отец – донельзя подходящий тебе идеал. Смесь криминала и семейных ценностей, жизненной грязи и разбойничьей романтики. Размышления о чести и пути Настоящего Мужчины (кто и когда выдумал этот идеальный образ?..); залитая солнцем гладь моря, музыка и кровь под лимонными деревьями. У тебя так сияли глаза после прочтения Марио Пьюзо, что я не выдержала и подарила тебе другую его книгу об итальянской мафии. А потом ещё одну.
Мне скоро двадцать, но с тобой я по-прежнему не вижу мерок и границ. Иногда, прорыдавшись после очередной встречи – или очередной долгой не-встречи – измотанно думаю, что в коконе жилось удобнее и проще.
Удобнее и проще, безусловно. Вот только я не хочу вернуться туда. Не могу заставить себя хотеть.
– Значит, дело в покровительстве?
– Да, в само́м слове. Мне Инна говорит так же… Ну, которая мой психолог. – (Снова вздохнув, похищаешь кусочек оливки с моей пиццы). – Именно так: покровительство. Говорит: у тебя не дружба, а покровительство, не отношения с семьёй, а покровительство… И с женщинами, мол, то же самое. Когда ты сказала точно так же, это немножечко напрягло. Значит, вряд ли она ошибается.
– Ну, во-первых, не факт. Во-вторых, я, скорее всего, имела в виду не то же, что она. – (Растерянно смотрю на тебя: ты выглядишь таким загнанно-печальным в своей чёрной толстовке с логотипом нашего университета, так подавленно опускаешь глаза, что от стыда у меня сжимается что-то в груди. Нельзя было так выражаться). – Да даже если и так! Это ведь объяснимо. То, что ты хочешь всё контролировать. Твоя ситуация в семье, то, сколько пришлось и приходится делать самому… Чего ещё ожидала твоя Инна? Ответственность и стремление решать за других – от того, что ты в принципе много чего решаешь. Жизнь часто ставит тебя в такое положение. По крайней мере, судя по тому, что я знаю. Перед фактом. Такая уж у тебя позиция, что ты хочешь сделать мир лучше… по-прометеевски. Не хочешь оставаться в стороне – в отличие от меня, к примеру. И я не знаю – можно ли это вообще сделать, будучи с миром на равных? Можно ли, будучи на равных, по-настоящему кому-то помочь. Помощь
