с вызовом посмотрела она мне в глаза, – только не трогай меня.
– Хорошо, хорошо, – поднял я руки к груди, тем самым показывая, что не собираюсь к ней прикасаться.
Мы шли по совершенно пустым улицам, небо стало серым и город проступал на его фоне тёмными силуэтами домов. Всё вокруг казалось каким-то нереальным и странным. Если бы нас сейчас кто-нибудь увидел, то непременно шарахнулся бы в сторону – настолько жутко мы смотрелись с грязнулей посреди спящего Эллона.
Мы вместе вошли в дом, и я с удивлением наблюдал, как девочка сняла сандалии и аккуратно поставила их носами на выход. Дом спал, а точнее, – Мира спала, ведь больше здесь никого не было и быть не могло. Рабский рынок пока больше не открывался и новых, указанных в списке работников, приобрести было негде.
– Мира, – крикнул я в подвальные комнаты, приоткрыв дверь, – мне нужны твои руки.
Рабыня появилась буквально через минуту, сонно потирая глаза.
– Кто это, господин? – удивлённо уставилась она на грязнулю.
– Её зовут Эй, – представил я рабыне нашу гостью. – Она хочет есть, накорми её, пожалуйста.
– Может быть, госпожа хочет вначале смыть с себя грязь? – спросила её Мира.
– Я не госпожа, – заупрямилась девочка и спряталась мне за спину.
– Как же? – улыбнулась рабыня, – самая настоящая маленькая госпожа. А у тебя есть имя, или тебя так и называть, Эй?
– Я не знаю, – пожала плечами девочка, – все называют меня Эй, я привыкла.
– Эй, ты хочешь отмыть всю эту грязь? – посмотрел я на девочку. – Или вначале еда?
– Еда, – с серьёзным видом сделала она свой выбор.
– Мира, накорми её, – кивнул я в сторону кухни, – а после попробуем договориться и про ванную.
Рабыня слегка поклонилась и ушла готовить завтрак, притом для всех, раз уж мы разбудили дом в столь ранний час, проще сдвигать график, чем готовить несколько раз.
Девочка уплетала яичницу вприкуску с бутербродами, проглатывая куски почти не жуя и тут же запивала всё это чаем.
– Не спеши так, – попытался я угомонить ребёнка, – здесь никто не отнимет у тебя еду.
Эй кивнула, но продолжала набивать живот, в конце концов её вырвало. Слишком много она в себя затолкала и слишком тяжёлой оказалась пища для вечно голодного желудка.
– Простите, – виновато сказала она, вытирая рот, – я не хотела.
– А я предупреждал, – улыбнулся я. – Ничего, Мира всё сейчас уберёт.
Рабыня как раз вернулась с пустым ведром, чтобы снова поставить его на печь и нагреть воду для ванной. Пока она хлопотала вокруг, убирая с пола, я позвал Эй наверх, чтобы показать ей ванную комнату.
– Брось свою одежду в угол и полезай в воду.
– Я не хочу, – упрямо сжала губы она.
– Почему? Тебе нравится ходить грязной? – поинтересовался я.
– Так меня никто не видит на улице, – ответила девочка. – Я не люблю, когда ко мне пристают эти вонючки.
